Лили Рокс - Коронавирус

Взявшись за руки, мы пробирались мелкими перебежками, стараясь двигаться как можно тише. Иногда сестрёнка разговаривала со мной шёпотом. В такие моменты я чувствовала, что ей страшно, поэтому всегда отвечала ей.

Кто бы мог подумать, что мы будем так нуждаться друг в друге! Иногда вспоминаю, как до всего этого ужаса, мы часто ссорились, она сдавала меня родителям, если я поздно возвращалась домой, а я кричала на неё за любую вещь, оставленную не в том месте. Странно, но родители никогда не злились на нас. Говорили, что придёт время, и мы станем очень близки. Как чувствовали…

Солнце поднималось и теперь светило над нашими головами. Я постоянно сверялась с компасом и теперь, как могла судить, мы подходили к 114 километру. И только теперь я осознала, что не имею ни малейшего представления о том, где находится тот мужчина, чей голос я слышала по радиоприёмнику.

Начался дождь. Чёрт, только этого не хватало! Я спустила рюкзак, достала плед и кусок старой прозрачной клеёнки. Сестру я укутала в плед, а затем накинула на нас клеёнку более цельной стороной на сестру, мне же досталась часть с дырками. Знак на дороге утверждал, что мы ступили на 114 километр. Вдали от дороги стоял ряд домов, но приближаться к ним я не торопилась. Я снова достала радиоприёмник и включила его. Крутила ручки, пытаясь настроиться на нужную волну, но ни через 10 минут, ни через 20, результата не было.

Не оставалось ничего, кроме как рискнуть и приблизиться к домам. С дороги открывался отличный вид на путь до домов, поэтому я боялась идти в открытую.

За время нашей жизни в новом мире, я успела убедиться, насколько люди стали злыми и жестокими. Всё плохое, что было внутри, вырвалось наружу. Человек превратился в зверя! Многие убивали ради удовольствия. Я не верила Альфе, когда он говорил об этом, но пока мы шли, я видела много истерзанных трупов женщин. Судя по вывернутым органам, разорванным ртам, колотым ранам и ожогам на теле — им не повезло встретиться с этими маньяками-одиночками…

Причём иногда я видела не только женщин, но и мужчин, и моё сердце каждый раз обливалось кровью. Мне хотелось проснуться, чтобы не видеть этот жестокий мир!

Выходить к людям было опасно, надо было разведать обстановку. Я повернулась к сестре:

— Мы будем ползти, так безопасней. Ты должна ползти рядом со мной, поняла? Не спереди, не сзади, а строго рядом со мной.

Она кивнула. Я уложила её на живот и моё сердце сжалось от осознания того, какая мокрая и холодная земля. Но лучше так, чем кто-то сможет нас увидеть. Плед я убрала в рюкзак, рюкзак на спину, а клеёнку постелила поверх нас. За один угол взялась я, второй — дала сестрёнке. И мы поползли.

Трава была не очень высокой, и я была уверена, что если приглядываться, можно было увидеть, как она проминается и трясётся в тех местах, где мы ползли. Тем не менее, мы подбирались ближе. Примерно через минут пятнадцать мы подобрались к задней стороне ближайшего дома. Что ж, и то хорошо.

Далее нам нужно было понять, где находятся люди. Идти вместе или спрятать сестрёнку и идти одной? Чёрт, почему всё так сложно? От злости я сжимала руки в кулаки так, что ногти впивались в ладони.

Пока я размышляла, где-то рядом с нами послышался звук хлопнувшей двери. Я резко обернулась так, что шея заболела, но даже не обратила на это внимания.

Вот оно! Я услышала детские голоса, как мне показалось и моя душа воспряла! Чувство опасности сразу же улетучилось. Я стащила клеёнку, наспех убрала её в рюкзак, схватила сестру за руку и поспешила влево — туда, где услышала звук. Мы прошли ещё два дома от первого, прежде чем услышали приглушённые стуки, которые напоминали удары молотком по дереву.

Мы обежали дом, взлетели на главное крыльцо, и я забарабанила по двери.

— Помогите! Пожалуйста! Мы слышали вас по радио вчера!

Послышался какой-то непонятный звук, повторился снова и снова, а затем дверь приоткрылась и выглянул мужчина. Он оглядел нас, распахнул дверь и жестом указал быстрее зайти в дом. Затем он запер дверь. Я увидела доски, молоток и гвозди рядом с дверью.

«Так вот что это был за звук, — подумала я, — Заколачивали дверь».

Я огляделась. Было темно из-за досок на окнах и скудного освещения, но постепенно мои глаза привыкали и я начала видеть. Мы стояли в длинном холле, в конце которого виднелся уже более яркий свет. В холле было пусто, кроме прямоугольной тумбы с четырьмя выдвигающимися секциями, которые обычно ставят в спальне. На тумбе лежали толстая верёвка, швейцарский нож, кепка с символикой какого-то футбольного клуба и пара обычных свечей.