Сергей Уколов - S-T-I-K-S Художник в улье

Что происходило конкретно со мной?

У меня открылся мощнейший дар улья.

Сначала, я вообще не понимал: есть ли он, или нет? Как бы это объяснить, я научился видеть даже не будущее, как можно видеть то, чего ещё не произошло? Оставим это для всяких гадалок и шарлатанов.

У каждого, кто пожил в Улье какое-то время, есть особая чуйка - чуйка на опасность. Чувствуют враждебный взгляд, направленный на них, просыпаются, когда угрожает опасность.

Моё чувство опасности, или, моя чуйка - достигла колоссальных масштабов.

Я предчувствую свою скорую гибель, и знаю последовательность действий, порой самых нелогичных, чтобы её избежать. Это и есть – мой дар.

Так, я забивался в угол при замесах, когда чувствовал, что меня в нём ждёт гарантированная гибель.

Перебегал в другой, когда становилось жарко в этом, знал, что нужно сделать в драке, в которой я неизбежно участвую, и оптимальный момент для моего в неё вступления. Где выставить руку, ногу, кого ударить локтём. Знал все действия, требуемые от меня для моего спасения, в этот, и последующие моменты.

Если моему организму было так голодно, что у меня плыло в глазах, я знал, что и как, нужно произнести, чтобы моя группа выделила на меня достойный пай. Нужные слова сами собой в голову лезли.

Это не означает, опять же, что я стал гением. Всё происходит без участия моего мозга.

После сегодняшних событий, я уверен, что им следовало бы пользоваться по-чаще. Но чувства, что я сегодня умру, не было, поэтому я решился на твоё спасение.

Ты меня поразил. Впрягся за, по сути, совершенно постороннюю тебе женщину, которая, наверное, осталась в том фарше, на лестничной клетке. Но ты не знал этого наверняка. И подорвался выручать её из мясорубки.

Не испугался элитника, при виде которого матёрые старички ходят под себя.

Хотя это, скорее твоя тупость, завязанная на твою неопытность. Не понимаю, на что ты рассчитывал? Он понюхал твой дым, и прибежал обратно. Фарш доедать, из жильцов наделанный. Никого там живого не осталось."

- Но она жила на пятом! Я наблюдал. Монстр не успел добраться на самый верх. Дверь квартиры была открыта, и внутри никого не было.

- Одному Улью известно, что с ней. Может в гости пошла, и сейчас доедает с аппетитом, соседей по площадке. У нас Нурик, сенсом был – царство ему небесное. Если он сказал, что чисто – значит там живых жильцов, пользующихся гортанью, как надо - не осталось. Смирись с потерей. На чём мы остановились?

- На том, какой ты Вангелий.

- Ах да. Я понял, что огромная вычислительная машина Стикса, то бишь, Улья, если она вдруг существует, работает теперь на меня. О личной выгоде здесь говорить не приходится. Всё работает только, когда я на волосок от гибели.

Моё сознание погружается в неведомые области тьмы, и там, находит решение.

Нас продержали в Зиндане еще полмесяца. Кого-то, вытащили, кого-то, наоборот, прибавили с кластеров, чтобы, так сказать, влить в дружный коллектив.

Кого-то убавил непосредственно я.

Не все поддерживали такое положение вещей. Бывало, попадали туда и мощные дядечки, ВеДеВешники, морально прочные, или организаторы, умеющие собрать народ своим авторитетом. Они говорили вертухаям: «Идите на хрен, со своими приколами, выпускайте нас, давайте!» Такой правоборец находился неизбежно, каждый раз.

Муры реагировали так: «Ладно-ладно». Вытаскивали неугомонного правоборца, и выпускали ему кишки, прямо внутрь ямы.

Потом рассказывали, что это всё, не более, чем испытание. Чтобы выявить, кто есть кто. Мужик ты или чёрт. Испытание длится месяц.

Всех, кто по истечении этого срока, выживет, обещали допустить до экзамена. Пройдёшь экзамен – ты автоматически попадаешь в ряды Муров, становишься счастливым жителем Спарты - так эти полоумные, переименовали наш стаб, или катишься, на все четыре стороны!

Но есть одна загвоздка. Суть экзамена.

В один из дней нам сообщили, что месяц прошёл. Все, кто остался в живых, к тому моменту, сам понимаешь, что-то из себя да представляли.

Мы, за каких-то тридцать дней, стали настоящими мразями, убивающими руками.

А нам хотели дать автоматы.

Их у вертухаистого, нашего стаба, накопилось десятки тысяч единиц.

Всё - из прилетающего при перезагрузке, то есть при обновлении, кластера с военным складом. Наряд солдат вырезается – пушки отжимаются.

Вопрос только в нехватке двуногого мяса, способного его держать.

Нас вытаскивали из ямы, кормили, отмывали, хлопали по плечу, принимали как родных. Говорили: "Вы теперь настоящие мужики, теперь вам полагается оружие!" Бывали, конечно, психи, тут же выдающие очередь по своим мучителям.