Владимир Стрельников - Водяной. Книга 2

– Если вы не против, то я бы сначала хотел бы побеседовать с атаманом. – От моей просьбы майор несколько удивился, и я вынужден был пояснить. – Родня. Пусть далекая, но родня. Чуть ли не с времен Смуты. Семья есть семья, сами понимаете.

– Не возражаю. Сумеете отвести угрозу – вообще хорошо. Как говорил Сунь-цзы, «Война любит победу и не любит продолжительности». В нашем случае – отвести угрозу от форта уже победа. А казаки есть казаки, чертовы сутяги. Вечно мутят. – Казаки и дворянские рода частенько переплетены, у майора это не вызвало никакого удивления. Более того, частенько в казаках оказывались и разорившиеся дворяне; на Дону и в Сечи принимали без особых вопросов и беглых крестьян и потерявших состояние дворян. Да, далеко не в первые роли, казачья голытьба шла как пушечное мясо. Но был шанс вырасти, да и доля с добычи шла, как и личные трофеи.

И потому я вежливо откланялся и ускользнул к себе, а майор отправился наводить шороха и готовить форт к обороне. Ночной бой – дело такое, мало предсказуемое. Даже если знаешь и готов к нападению.

На самом деле, услышанные мною фамилии, Светличный и Кашников, и название станицы давали слишком большую вероятность того, что здесь и сейчас за зипунами пришли мои далекие предки со стороны матери. Ну, и, прямо скажем, бабочек я топчу, но вот родню резать неохота. Потому надо шугануть предков, шоб сквозили отсель со свистом.

Девочки было обиделись, но мой наказ был четким и не допускал двойного толкования – сидеть здесь на попе ровно, не лезть в драку. Мои наемные бойцы готовились к драке спокойно и сосредоточенно: часть уже завалилась спать, часть сменит их попозже. Ну да, если ночью не выспаться – то надо перехватить сейчас.

А я выскользнул из лагеря и исчез с глаз долой. И выскользнул неподалеку от ставших на дневку добытчиков-разбойничков. Кстати, казаки нарушают прямой приказ царя, губернатора и за разбой им может прилететь так, что мама не горюй.

– Ну и? – Пойманный мною за шиворот казачина было дернулся, но отправился в короткий полет до конской задницы, по которой и сполз. Да еще коняга ему нехило наподдал в нижней точке траектории, так что начало положено. А я смазанной тенью носился меж пусть и ошалевших и растерянных, но схватившихся за оружие станичников. Правда, это им особо не помогало. Сабли вылетали, нагайки ломались (заморозить и сломать, прикольно), и самое главное – огребали бойцы. Я особо не церемонился, убивать не убивал, но лупил сильно. Причем это дело мне было в кайф, родню колотить оказывается то еще удовольствие.

Через десять минут на ногах стояли только психованные лошади и я, остальные разлеглись живописной инсталляцией. Или это все ж таки перфоманс, так как большинство не лежит неподвижно, а шевелится и стонет? А я поднял казачину, который был старшим, то есть походным атаманом. Потряс его немного и, сделав морду лица пострашнее, прошипел:

– Вы что тут надумали, дурные бороды? Живо по домам, а то больше не пожалею! Не погляжу, что родня! – Оглядев получившееся батальное полотно, я довольно прищурился. – Что за свадьба без драки? Нет, отлично получилось. Подарок забрать не забудьте, на память.

И исчез. А атаман брякнулся на землю, как куль с картошкой.

⁂

Какое-то время звуков кроме мата, стонов, ржания бьющихся лошадей, которые б и рады куда смотаться, но стреноженные не могли, не было. Но атаман, как ему и положено, оклемался одним из первых и встал, размазывая по бороде кровищу из свернутого носа.

– Что это было, мать вашу? – Ошеломленно оглядел разгромленную стоянку, свернутый в крендель ствол мушкета, скрученные стволы двух пистолетов, – его личных, купленных в Оренбурге капсюльных пистолетов! – Онищенко, Курицын! Поднимайтесь и остальным встать помогите! Ох!

Схватился атаман за бок, отдышался и снова принялся раздавать приказы. Кто бы тут не был, тот явно пощадил их компанию. И потому продолжать набег не стоило, а напротив, требовалось как можно быстрее свалить отсюда. Да, ушли стричь, а придут стрижеными, бывает. И пусть у кого-то не хватает зубов, кому-то сломали ребра-руки-ноги, но все живы пока. И надо сделать так, чтобы казаки вернулись домой живыми. Не то, чтобы набеги проходили без потерь, но такой одновременно жестокий и безопасный урок они получили впервые. И атаман не сомневался, что существо, отходившее как младенцев полторы сотни умелых бойцов, смогло бы их всех оставить тут, под холмами, навечно. Казак вспомнил ходившие по станицам последнее время слухи о водяном князе, принявшем под свою руку реки Туркестана. Мог ли это быть он? И если да, то с какой стороны он родня?