Семён Афанасьев - Младший сын

Соответственно, в шелка Жонгуо знать Запада и те, кто просто были побогаче, в Старые Века обряжались только потому, что шёлк – единственная натуральная ткань, на которой не могут удержаться вши и блохи (синтетики, говорят историки, пятьсот-тысячу лет назад не было). Плюс, на этой ткани не держатся личинки вшей и блох.

Ещё из натуральных тканей они, вроде бы, уже знали хлопок, лён и шерсть (как и мы), но всё вышеуказанное от блох и вшей профилактикой не является (в отличие от шёлка).

А уж если ты по четверть века не моешься, то ни вшей, ни блох в Старые Века тебе было точно не миновать. Дикие люди, что с них взять…

Впрочем, вымывшись холодной водой, одёргиваю себя вполне сознательно: говорят, пророк Иса советовал, « Не судите, да не судимы будете ».

Он вообще много чего говорил толкового, этот Пророк Иса, не зря его в равной степени почитают и у нас, и тут на Западе. Но вспомнилась почему-то именно эта его фраза…

Кстати, здесь, на Западе, его считают сыном Аллаха, а не его Пророком. Что, впрочем, в данном случае лично для меня несущественные мелочи.

Если мне не изменяют мозги, в этом здании точно должно быть место, где можно найти пищу. Однозначно должна быть столовая, если уж до туалетов и душевых местные всё же додумались ( для омовения, в итоге, после туалета решаю пользоваться душевой: не очень удобно, но сойдёт. Принимаю окончательное решение: просто буду мыться несколько раз в день ).

Чуть подумав, отбрасываю вероятность того, что я тут пленник: наручники сняли. Дверь открыта. Перемещения не контролируют.

Ладно, посмотрим.

Просидев, наверное, добрую пару часов в комнате, решаю, что пора всё-таки выбираться на поиски еды, поскольку живот в прямом смысле подводит от голода.

Шатание по окрестностям в течение часа, увы, ничем не завершается: все местные, кажется, ещё спят, и навстречу не попадается ни единой души.

Двери, которые (теоретически) могли бы куда-то вести, закрыты.

Побродив ещё какое-то время по аллеям и дойдя до поста на входе, получаю от охраняющих взмах рукой и явное пожелание отойти подальше.

В принципе, ситуация понятная и терпимая: простые охранники не отвечают за содержание полученного ими приказа. Если им сказали охранять ворота, они и будут их охранять. Вопросы к их начальству, не к ним.

Возвращаюсь к себе, открываю свою комнату предусмотрительно прихваченным ключом (торчал в скважине при моём заселении) и заваливаюсь на кровать.

Чтоб неожиданно для себя снова провалиться в сон и проснуться лишь тогда, когда солнце сквозь окно вовсю греет моё лицо.

Высунув голову в окно, по положению солнца определяю: сейчас чуть за полдень.

Прислушиваюсь к самочувствию: с одной стороны, стало намного легче физически. С другой стороны, есть хочется ещё сильнее, уже до резей в животе.

Теоретически, сейчас есть два варианта: ждать дальше (не понятно, чего), либо пойти попросить .

Такой лёгкий, на первый взгляд, второй вариант как будто прост: нужно всего лишь найти кого-то , кого можно просить. И затем попросить еды у этого человека. Тем более, наверняка мне, в связи с перемещением сюда, что-то должно полагаться.

Одна проблема: если сын Хана, торе , будет просить еду у кого-либо тут…

Дальше не продолжаю. Даже в мыслях.

С запозданием, но до меня всё же доходит: имевшее место в коптере, по пути сюда, возможно, только первая часть чьего-то плана.

Унижать ведь можно массой различных способов (если ставить такую цель).

Например, можно «забыть» покормить сына Хана, и получится, что сын будет вынужден просить .

А вот тут начинается самое интересное. Одно дело, когда поесть просит обычный человек, волей случая попавший в стеснённые обстоятельства. На чужбине.

И совсем другое дело, когда о еде просит Наследник Монарха . Вдобавок, если он последний оставшийся в живых .

Тут уже, как сказал бы дед, начинается самое интересное… Причём не только и не столько для самого просящего представителя Августейшей Фамилии, а и (в перспективе) для всей Страны.

Звучит крайне двусмысленно, и может рассматриваться прецедентом: законный Наследник Правителя, которой вынужден побираться где-то на чужбине . Хотя у себя дома (!) он может накормить всю «принимающую страну», на три поколения вперёд!

От голода и злости, у меня не хватает усидчивости додумать эту ветвь событий до конца. Вывод, впрочем, очевиден и без обдумывания: просить нельзя. Ни в коем случае. Ни еду, ни чего-либо иного.