Леонид Резников: Именем Федерации!

— Как ни странно, все цело, — повернулся Пурвис к командиру. — Ни одной пробоины. Попробую запустить двигатели.

— И то хорошо. Что с сухогрузом?

— Висит невдалеке, — ответил Хан.

Схема на экране сместилась влево, и в правой части возникло обзорное окно с дрейфующим у планеты кораблем.

— Похоже, ему тоже досталось.

— Надо думать — прошило насквозь.

— Интересно только, чем. — Гемм поскреб переносицу ногтем. — Бажен, что у тебя?

— Ничего. Анализаторы не зафиксировали никакого излучения.

— Неисправны?

— Какая к драгу неисправность, если они, как и положено, до сих пор регистрируют излучения. Объект не имел ни массы, ни заряда. Могу предположить локальное возмущение вакуума.

— Однако… Ладно, не будем ломать голову. Нужно взять «бегемота», пока он не очухался. Мел, что с генераторами хода?

— Прогрев, через пару минут выйдут на режим. Сейчас подключу в бортовую сеть энергогенераторы.

— Превосходно! Значит…

Что хотел сказать командир, не узнал никто, поскольку в этот самый момент люк рубки распахнулся, и в него ввалился никому не известный толстяк в коричневом балахоне до пят. Визжащий, так, что закладывало уши, мужчина, на бегу отмахивался универсальным ключом от четырех сервов. Происходящее было так невероятно, что вся команда застыла в полнейшем ступоре.

Между тем неизвестный завертелся посреди рубки, распихивая сервов, и тут наконец заметил устремленные на него недоумевающие взгляды.

Потрясение отца Ансельма было так велико, что он на время даже позабыл о преследующих его крабах. Руки его опустились, и один из сервов, подкравшись к святому отцу, осторожно вытянул из его ослабших пальцев ключ и выскочил с ним в коридор. Остальные сервы окружили монаха, ожидая неизвестно чего.

— Кто вы? — Первым пришел в себя командир. — И как сюда попали?

— А! — вскрикнул отец Ансельм и сделал шаг назад, но запнулся за не успевшего посторониться серва и расселся на полу.

— Повторяю вопрос: кто вы такой? — Гемм привстал с кресла и потянулся за оружием, скрытым под консолью.

— А, — повторил монах, но уже не так уверенно. Отупевший от обилия событий и сияющего великолепия огней, озаряющих невиданное помещение, святой отец уже плохо соображал. Лоб монаха избороздили морщины — он пытался вникнуть в смысл кабалистических знаков возникающих на стеклянной стене над головами людей. Ничем иным, кроме призыва к Сатане, они быть не могли.

— Последний раз спрашиваю: кто вы такой? — Гемм, теряя терпение, наставил дуло разрядника на окончательно ошалевшего монаха. — Считаю до трех и стреляю.

— Сатана! — выдавил отец Ансельм и размашисто перекрестился.

— Кто?

— Ты — Сатана! Проклятый искуситель рода человеческого, — не своим голосом завопил монах и вскочил с пола. — Именем Господа нашего Иисуса Христа, приказываю тебе: изыди! — Отец Ансельм оглядел пустые руки, находчиво сдернул с шеи тяжелый крест и запустил им в лоб Гемму.

Все произошло настолько быстро, что командир не успел среагировать и заработал крестом в голову. Выпустив из пальцев оружие, он вскочил из кресла и завертелся, прикрывая лицо ладонями.

— Ох, идиот! Глаз, мой глаз!

— Безопасники — в рубку! — крикнул в гарнитуру опомнившийся Пурвис. — Код — три шестерки!

— Замолчи, презренный сарацин, призывающий демонов ада! — взбеленился отец Ансельм, брызжа слюной. Он лихо подхватил за дуло оброненный Геммом разрядник, подскочил ко второму пилоту и принялся дубасить его тяжелым прикладом по чем придется.

— Уберите, уберите от меня этого ненормального! — взвыл дурным голосом Пурвис, прикрываясь от довольно болезненных ударов.

Святов выпрыгнул из кресла и двумя рывками скрутил обезумевшего пришельца. Тот продолжал вырываться, но в могучих ручищах Святова он казался безобидной игрушкой.

Разрядник выпал из руки монаха и, случайно задев спуском крючок для гарнитуры на боку кресла, выстрелил. Голубоватый луч полоснул по панели управления энергоблока. Посыпались искры, помещение заволокло едким дымом горящей проводки и пластика. Мигнул свет, изображение с экрана пропало.

— Ремонтная бригада — срочно в рубку! — не растерялся Пурвис и, вскочив из кресла, накинулся на монаха. — Ты что ж, гад, делаешь, хрум тебя загрызи! Посмотри, что ты натворил.

— Я… — начал отец Ансельм и замолк.

— Оставьте его! — раздался громовой голос от дверей.

— Эт-то еще кто? — обернулся к говорящему Пурвис, а командир, отняв ладонь от подбитого глаза, удивленно поморгал.