Олег Яцула - Сюзерен

Оказавшись вновь в деревне, на этот раз мы увидели счастливых детей, довольных матерей, и зорко смотрящих за округой стариков. Было приятно видеть, что я все же не зря летел. Как минимум система оценила мой поступок.

Поздравляем, вы совершили благое дело, ваша святость повышается на 2000

Текущий этап эволюции 3/4

Святость 114500/250000

Святости дали меньше чем за рабов, хотя их было примерно одинаковое количество, значит расчёт идет не от этого, а от обстоятельств. Занятно.

Дом местного правителя оказался большим и красивым. Даже несмотря на то, что местная обстановка не располагала жить в роскоши, у местного властителя все же оказались припрятаны сюрпризы в рукаве. Дом был словно усадьба купца времен Екатерины Великой. Каменное строение, отделанное декоративными деревянными вставками, с великолепным крыльцом, и небольшим зимним садом вокруг. Красивое место.

Изнутри к сожалению, все было не так благополучно. На мебели, безусловно красивой, лежала застарелая пыль. Ковры в некоторых комнатах больше напоминали жалкую пародию себя самих в их исходном состоянии. Окна были не мыты, и лишь в кабинете местного властителя оказалась идеальная чистота.

— Как же у вас так вышло, что живете в такой ужасной грязи? — задал я вопрос владельцу кабинета, которому к счастью с каждой минутой становилось все лучше, благодаря выданной мной ему пище и вину с пряностями.

— С тех пор как наш клан перестал существовать, Градон подмял под себя все окружающие земли, — голос Фареса на удивление обладал приятным баритоном. — Многие некогда подчиненные вам рода были стерты с лица этого мира, потому что не подчинились. Он грубой силой, хитростью, а где и подлостью подмял все, сгребая богатства, еду и рабов к себе в закрома. Он убивал всех, кого хотел! С тех пор прошли долгие годы, и вот результат его правления: убиты или угнаны в рабство восемьдесят процентов населения, многие рода канули в лету, а оставшиеся поголовно голодают! Градон давно перешел черту, когда от голода начал поедать разумных, даже его воины бояться быть съеденными, но уйти не могут. Он обязал их всех клятвами себе служить! Они не могут его предать и не умереть, хотя пару раз пытались.

— Значит вот как, — по-другому взглянул я на ситуацию. — И много ли воинов его уподобились ему и начали поедать разумных?

— Всего пара десятков, самых слабых духом, — ответил Фарес. — Но время идет и все может измениться, голод страшная вещь, даже самых сильных он ломает.

— Как-то можно отличить тех, кто ел, от устоявших? — задал я не праздный вопрос, потому как допускать к себе в войско каннибалов не хотел.

— Они носят черепа на шее как ожерелье, в знак того что они сильнее остальных, и шкура их меняет цвет— выдохнул мужчина. — Даже в отряде моего друга, был один такой, Борк кажется, единственный из всех он сломался.

— Борк, знакомое имя… — задумался я на доли секунды, после чего вспомнил, это же именно тот медведь, которого я убил, вот почему Фредмут легко принял за его смерть всего два мешка еды, хотя Феса говорила, что его воины ему ближе всего. Видимо я лишь вырезал паршивую овцу в его стаде.

— Милорд, я хотел вас попросить, если будет битва, пожалуйста, не убивайте Фредмута, он отличный парень, служил в гвардии вашего отца, и спас мне жизнь, — Фарес поставил бокал с пряным вином и выпрямился в кресле, явно собираясь сказать что-то серьезное. — Убив Градона, вы освободите подчиненных ему воинов от клятв. Дайте им возможность на деле доказать, что они могут послужить вам!

— Я обдумаю эти слова, но я прибыл сюда не просто так, как собственно не просто так спас и вашу жизнь, — посмотрел я в глаза разумной рыси и увидел в них полное понимание и согласие.

— Клятва верности, — кивнул Фарес. — Вашего деда назвали безумцем, когда он принял под крыло клана несколько родов второго порядка, которые были не одной с ним крови, но в той войне мы доказали, что с нами стоит считаться. Я лично убил три сотни демонов. И вот вы, продолжаете дело отца и деда, я рад этому!

— Благодарю, — действительно были приятны мне его слова, но к сожалению, без конкретных действий, этого мало. — Вы готовы принести клятву?

— Да, только прежде, я хотел бы кое-что рассказать, — голос Фареса стал немного заискивающим. — Когда-то мы с вашим отцом обсуждали то, чтобы наши дети заключили брак. Сейчас, вы передо мной, сильный, волевой, я готов склониться, но прошу, позвольте моей дочери быть вашей супругой. Феса шепнула мне, что у вас уже есть две жены, место третьей еще не занято, а значит она будет в тепле и достатке, что еще любящему отцу пожелать своему чаду.