Олег Яцула - Великий Павший Мир

— Ритуал довольно прост и кроме нас двоих, мне понадобится лишь наша же кровь, — уменьшился он до размера обычного человека. — Прими приемлемый вид и начнем.

— Приемлемый, это значит маленький? — спросил я его и увидев короткий кивок головой немного замялся. — К сожалению, я не могу.

— Клянусь этим миром, ты первый из хозяев сил, что подчинил шесть энергий и не разобрался как уменьшать свое тело! — заржал в голос Деус. — Это же элементарно!

— Будь добр, раз это так легко, расскажи мне, — требовательно посмотрел я на него.

— Н-да, забыл, что ты не вырос в моем мире. Смотри внимательно, на мои энергии и каналы, — произнес он и стал увеличиваться, а затем наоборот уменьшаться. — Понял?

— Да, — ответил я ему и уменьшился до двухметрового роста. — Все было проще, чем я мог представить.

«Кто бы мог подумать, что нужно было всего лишь уменьшить приток энергии в собственное тело и отпустить за его пределы излишек»,-прокомментировала Василиса этот процесс. — «Только не забудь, что в маленьком теле ты теряешь большую часть своих сил, а еще, тебе придется часто питаться, рост тканей тратит не только энергию»

— Теперь можем приступить к ритуалу? — спросил я Деуса.

— Да, это не займет много времени, — кивнул он и достал из-за пазухи кинжал, что был один в один как тот, что я выточил из скальной породы. — Мир помнит твои начинания и поддерживает их. Один клинок, на все ритуалы.

Деус протянул мне кинжал и вложил его в мою руку.

— Режь, свою и мою ладонь, а я, произнесу слова мира, — развернул он открытую ладонь к небу.

— Orbis terrarum, iungere sanguinem nostrum, — начал заунывно петь Деус, а моя рука сама потянулась клинком к его ладони. — Ad partum vinculum, pone tibi vires in nobis!

Каменный кинжал резанул сначала по его, а затем и по моей ладони окропляя наши раны кровью. Ветер зашумел в кронах вековых деревьев. Птицы заголосили на все лады, а земля под ногами словно вздохнула.

Кровь, что ручьем стекала с моей ладони на порез Деуса, заискрилась и исчезла, а на поверхности моего естества появилась метка. Неведомый доселе мне знак единства и дружбы. Предавший товарища, сгорит в пламени гнева Великого мира. Вот что отныне начертано на моей душе.

— Теперь, брат мой, можешь не беспокоится о грязи, — великий воин обнял меня как родного и похлопал по спине. — Мир не допустит, чтобы рядом с истинной руной находилась грязь захватчиков.

— Истинные руны, — поднял к глазам я собственную руку. — Вот что нанес на меня Агарес. Истинные руны первых народов…

— Агарес? — встрепенулся Деус. — Этот червь жив… Предатель мира. Бежал поджав хвост. Вот почему рядом с тобой чувствовался запах Мортем и Абрап. Этот прохвост, некогда бывший хранителем и стражем нашего мира, спас свою шкуру. Руны, я не вижу их, значит они сокрыты от чужого взора… Он обещал тебе что-то?

— Да, я спас его, а взамен, он пообещал мне вторую жизнь. Он мог лукавить? — спросил я у воина. — Я чувствую ложь и он не соврал мне.

— Агарес единственный из всех известных мне хранителей, что бежал из этого мира, когда тот нуждался в нем больше всего, — нахмурился мужчина и откуда-то достал точильный камень, чтобы сразу же приняться затачивать свой клинок. — Хранители не лгут. Хранители исполняют свои клятвы. Но от него, жди подвоха.

— Я понял тебя, — еще раз бросил я взгляд на руны и мотнув головой, откинул темные мысли. — Раз мы закончили ритуал, может быть ты хочешь размяться? Мне бы не помешала твоя помощь.

— Размяться? Это я с радостью, — эффектно взмахнул он мечом и тот исчез из его рук. — Сколько я сам не работал клинком, уже и не упомнить!

— Тогда ты не будешь против, если я доставлю тебя к месту схватки, — стал я расти на глазах. — Три армии и три владетеля, думаю нам будет достаточно не только для разминки, может быть сможем даже немного устать!

— Слабо же ты себя оцениваешь, — рассмеялся Деус, а затем я подхватил его на руки и взлетел, направляясь к той границе, что была нарушена сразу тремя армиями врагов.

Тенью, накрывающей пустоши и реки, мы пронеслись над моими владениями. Пролетая над городами, я чувствовал внимание его защитников и каждый раз вспоминал то время, когда каждый из них мог бы легко меня одолеть. Теперь же, они с трепетом смотрели на меня и молили о победе. Как и любой воин, они были готовы умереть, но глядя на своего господина, они надеялись, что сегодня их клинок останется в ножнах, а завтра, их жены и дети не будут плакать по погибшему отцу и мужу.