Дмитрий Зурков - Бешеный прапорщик. Части 1-17

- Что же им таскать-то сейчас, контрабандистам твоим?

- Того не знаю, но Митроху с Паньшиным я на ночь возле пенька оставил.

- Не мало, всего двоих?

- Не, ночью цераз топь нихто не пойдёт. Это - на всякий случай, для порядку. А с утречка надо пятерку в засаду ставить.

- Думаешь, обратно пойдут? Когда и сколько?

- Сухарей там - неполный фунт, водки - чекушка, как раз на двоих-троих человек. Аккурат на короткий передых. А пойдут сёння-завтрева. - Остапец ловит мой удивленный взгляд и объясняет, как само собой разумеющееся. - Чую я их...

Ну, если Иваныч говорит, что пойдут, значит так и будет. Его чуйка - явление феноменальное, ни разу не подводила, прям, телепат-экстрасенс какой-то, а не фельдфебель.

После обеда я в очередной раз убедился в этом. Засада привела с собой двоих пленных. По виду - оба гражданские, одеты с дешевым шиком городских окраин, но сапоги и одежка явно приспособлены для прогулок по болотам. Один, белобрысый, с округлым красным лицом, до сих пор не может прийти в себя и, раскрыв рот, только неверяще оглядывается вокруг. Второй, чернявый, с глазами слегка навыкате, нос с небольшой горбинкой, в общем, цыганистого такого вида, держится спокойней и только зло поглядывает по сторонам. Руки, естественно, у обоих связаны, на шее у белобрысого висит солдатский вещмешок.

- Ну что, гости дорогие, добро пожаловать. Кто такие, откуда и куда путь держите? - Начинаем допрос с пристрастием, уж больно интересные типы забрели на огонек.

- Та местные мы, к сродственнику ходили. Прихворал ён. - Чернявый начинает "сказки дядюшки Примуса". - Шли себе по дорожке, ворочались обратно, а тут - ваши бандюки, как снег на голову!..

- Ты, дружок, поакккуратнее со словами. - Обращаюсь к "цыгану", когда его голова от "леща", данного конвоиром, возвращается на прежнее место. - Тут тебе не бандюки, а солдаты русской армии. А будешь лаяться, в следующий раз прилетит посильнее и в очень болючее место.

- Вашбродь, вот при них нашли. - Паньшин выкладывает на траву две финки в ножнах и потертый "велодог" мелкашечного калибра. - И еще они вот енто тащили.

Сняв с шеи белобрысого носильщика вещмешок, он снимает лямки, разрезает туго затянутую тесемку, и высыпает на траву десятка три небольших бумажных свертков. Где-то я оченно похожие уже видел!.. Ага, вспомнил, и не особенно удивлюсь, если содержимое будет таким же, как в пакете, найденном в буфете у покойного Бени, осиновый кол ему в ж... в сердце, уроду моральному!..

Разрываю бумагу одного из пакетов, - так и есть, ровными рядами, как конфеты в коробке, лежат коричневые бочонки с надписью "MARK", и в каждом, как я понимаю, - по одному грамму кокаина.

- Слышь, Вашбродь, давай договоримся. Половину тебе и твоим... солдатам, с другой половиной нас отпускаете. - Наркодилер начинает торговаться, как баба на базаре. - Цену ему сами, небось, знаете. А тут - чистяк, ни сахарной пудрой, ни зубным порошком не бодяженный... Так как, договоримися?..

- Ты, я смотрю, не иначе, как головушкой своей дурной обо что-то ударился. - Потихоньку начинаю закипать праведным гневом. - Ты со мной, боевым офицером, торговаться собираешься?!.. Вас, идиотов, взяли в расположении воинской части. Вы оба для меня - германские шпионы со всеми вытекающими последствиями, а ты мне только половину предлагаешь, скотина болотная?! А ну, братцы, дайте им, как следует!..

- С-суки!.. - "Цыган", по-видимому, главный в этой парочке, собирается что-то возразить, но ему тут же прилетает напоминание о том, что иногда лучше молчать, чем говорить. Командир пятерки, не долго думая, засандаливает ему с правой в печень, и, пока тот пытается прийти в себя, начинаем разговор с "ведомым". Для начала белобрысый получает несильный, но очень болезненный удар пониже уха, но упасть рядом с товарищем ему не дают. Потому, что, войдя в роль, ору ему:

- Кто такие?!.. Откуда шли?!..

Клиент не выдерживает, и, хлюпая носом от обилия ощущений, сначала невнятно, затем более отчетливо рассказывает о том, что никакие они не шпионы, а простые мирные контрабандисты, ходившие за хабаром на германскую сторону. Что, собственно, и требовалось доказать.

Очухавшийся главарь на автопилоте презрительно сплевывает своему напарнику под ноги, затем, спохватившись, втягивает голову в плечи, не зная, чего ожидать за подобное святотатство. Это хорошо, что ты боишься, легче будет договариваться. Но немного позже...

- Этих двоих отвести во-он туда и привязать к дереву. Выставить часового. Если будут что-нибудь вякать, разрешаю бить, но не до смерти. Мы же не можем мертвяков расстреливать, а им, как германским шпионам только это и светит. Я сейчас к господину полковнику, напишем приговор военно-полевого суда, и всё. - Тушки уволакивают в указанном направлении, а я иду сообщить подполковнику Бойко радостные новости, а заодно поделиться кое-какими мыслями на этот счет...