Кристина Юраш - АкаДЕМОНиЯ. Я - не чудовище! Я только учусь!

— Я так и понял, что ты сбежала из-за того, что я по просьбе Лорда Шеата согласился пригласить на танец его ученицу, — вздохнул Асфард, успокаиваясь, — Я чего-то не понимаю… Тебя зацепило то, что меня попросили пригласить на танец чужую студентку, чтобы узнать о ее самочувствии, а тебя, якобы, все бросили, забыли?　

— При чем тут ее самочувствие? — возмутилась я, дергая ручку двери.　

— Так и быть. Расскажу. Марианн — Сьюзанн — дочь Лорда Шеата. Точнее, дочери. Близняшки. Их две. Две души в одном теле. Та, с которой ты дружишь — Сьюзанн, а та, которая тебя на дух не переваривает — Марианн. Мой учитель десять лет назад, незадолго до печальных событий, провел ритуал по просьбе Лорда Шеата. Одна из близняшек умирала от тяжелой и неизлечимой болезни, а вторая отказывалась жить без нее и обещала, что убьет себя, если умрет сестра. В итоге их принесли сюда. После сложнейшего ритуала в одном теле, в теле Сьюзанн, появилась душа Марианн. Это — уникальный случай и невероятное мастерство. Я лично присутствовал при этом… — Асфард на секунду умолк, — А сейчас Шеата волнует их самочувствие. Его беспокоит координация движений. Шеат считает, что когда телом управляет Сьюзанн, все в порядке, но стоит Марианн взять контроль над телом, начинаются проблемы. Она не может сражаться на мечах, уворачиваться от ударов. Ей не хватает ловкости. Странное дело, тело одно и то же, но «ловкости не хватает». Я проверил. Дело не в теле и в связях тела с душой. Дело в характере.　

— А она в курсе? Тьфу ты, они? — удивленно спросила я. Ничего себе, откровения! «Люк, я твой отец!» — ерунда по сравнению с тем, что я только что услышала.　

— Они считают, что так и должно быть. Они даже не знают, что Шеат — их отец. Они помнят только мага в черной накидке, который сделал им больно, — вздохнул Асфард, — Я надеюсь, что ты не побежишь сейчас делиться полученной информацией направо и налево. Академия об этом не знает, и знать не должна. Такие вещи запрещены даже некромантам. У нас есть правила. Мы имеем право трогать тело, но не имеем права трогать душу. Восьмой закон Форнациса. Тело, но не душа. Ты должна была это запомнить с экзамена.　

— Обалдеть! — выдохнула я, переворачивая кресло и приземляясь в него. «Шампунь и бальзам в одном флаконе!»　

— Был удачный момент, который не сильно бросается в глаза, поэтому меня попросили им воспользоваться. Мне не очень хотелось это делать, но, сознаться честно, самому интересно, как поживает лучшее творение моего учителя, — ответил некромант, — Я догадывался, что тебе это не совсем понравится, но не буду же я при всех объяснять тебе мотивы этого поступка? Я надеялся, что расскажу тебе чуть позже… Ладно, мероприятие еще не окончилось. Пойдем обратно.　

— То есть это был не романтический, а чисто некромантический интерес? — не отставала я, подозрительно глядя в глаза учителю.　

— Я знал, что ты остро это воспримешь, поэтому не хотел соглашаться. А ты как обычно подумала, что тебя обидели, с тобой не танцевали, тебя оставили одну, забыли о бедной Нике, бросили, покинули, предали… — усмехнулся Асфард, — Я, сознаться честно, терпеть не могу танцевать. Но иногда приходится это делать.　

— Ага, расскажи мне. И где же вас учили танцевать, сударь? — с издевкой спросила я, вспоминая, сколько наш «10- А» бился над выпускным вальсом в школе, и с каким позором топтался на месте в самый торжественный момент.　

— Когда мы учились восемь лет, нас учили придворному этикету, танцам, манерам. Давным-давно чародеи занимали почетные места среди министров, были придворными и пользовались определенными привилегиями. А вращаясь в таких кругах, каждый обязан знать как себя правильно вести, — вздохнул Асфард, — «Хорошие времена когда-нибудь вернуться» — полагали в Академии и учили нас на всякий случай. А вдруг пригодится?　

Если на выпускной нужно будет скидываться на подарок Академии, я с удовольствием скинусь на губозакатывательную машинку! Варианты: новая статуя, очередной портрет, какой-нибудь плазменный кристалл в сорок два дюйма, занавески в у…ебный отдел, я не рассматриваю.　

Спустившись в зал, мы немного постояли у стеночки, а потом учитель посмотрел на меня и предложил свою руку. Мол, ты меня вынудила? Получай, фашист гранату.　

— Нифига! Я не хочу! Уже не хочу! Раньше надо было! — надулась я, отворачиваясь.　

— Чтобы потом не было обид, нытья, взглядов, выражающих упрек, словно я заставил тебя выучить всю библиотеку наизусть! — спокойно ответил Асфард, отрывая меня от стены, под которую я мимикрировала в полумраке.