Александр Седых - Возвращение блудного императора

Он попытался перехватить вещмешок девушки, который ей подал один из парней, но у него это не очень-то получилось. Капитан просто не ожидал, что тот окажется таким тяжёлым. если бы девушка не подхватила свой багаж, то тот оказался бы на земле. Сделала она это быстро, легко и непринуждённо, как будто тот набит перьями, как подушка, а не кирпичами, как на самом деле. Капитан с удивлением посмотрел на неё.

– Оружие там, которое нам выдали, и его там много, – пожав плечами, пояснила ему Скара.

– Как вы таскаете такие тяжести? – поёжился капитан, непроизвольно посмотрев на вещмешок.

– Привычка, тренировка, – ответила Скара и, легко идя рядом с ним, с неподъёмным, по мнению капитана, вещмешком, продолжила, – мы ещё не представились. Меня зовут Скара Филин, а позади шагают мои дальние родственники. Звание у меня в вашей армии – старшина НКВД.

Хлопонина слегка резануло словосочетание «в вашей армии», да и звание тоже напрягало, добровольцы со званиями – это не совсем обычно. Он привык по работе замечать мелочи. Очень похоже, что это иностранцы, но вот откуда они, абсолютно непонятно. То, что они родственники он уже и так понял. Все как на подбор, беловолосые с короткой стрижкой, лица бледные и слегка вытянутые, по одному типу. Глаза у всех тёмные, но смотреть в них почему-то не хотелось. Казалось, что они закрыты тёмной заслонкой, за которой на тебя смотрело дуло пулемёта. если бы не бледность кожи, их можно принять за испанцев. Капитану пришлось, некоторое время до войны с немцами, общаться с несколькими испанцами, укрывшимися в Союзе от преследования франкистов. Мысли о таинственных приезжих не мешали Хлопонину вести их в ведомственную гостиницу и рассказывать по пути о достопримечательностях родного города. Те с явным интересом слушали речь капитана.

Никто из них не заметил, как перед самым отправлением поезда, дальше на юг, из того же вагона вышел молодой лейтенант НКВД, с небольшим портфелем и двинулся за ними. Лекс, а это был именно он, никак не мог пустить на самотёк первый опыт внедрения вампиров в мир Земли. От его результатов зависело многое. если вампирам удастся влиться в земное общество людей без особых проблем, то можно считать, что его империя пополнится значительным количеством таких подданных. Всем главам гнёзд вампиров очень не хотелось встревать в разборки между империями Архоны, которые, похоже, назревали в том мире. Они были совсем не против подработки в небольших локальных стычках, но глобальные военные действия, как правило, вели к непоправимым потерям в гнёздах. Звон сразу договорился со Сталиным, что вампиры воздержатся от участия в местных войнах, хотя не откажутся помогать по мелочи. Сталин тоже был не против. ему светить наличие на территории Союза нового и такого опасного по сказкам народа, совсем не хотелось, а вот использовать их возможности для обуздания преступности в стране можно без особых проблем. Сталин при посещении Архоны и из разговоров с магами уже представлял себе многие возможности вампиров и магов крови, которыми являлись все истинные вампиры, да и многие полукровки.

Сопроводив отряд к гостинице, Лекс сразу двинулся дальше, в управление. Только полковник Иванченко, глава милиции области, знал о его прибытии в город и то, только как личного контролёра Сталина. После соответствующего звонка с самого верха, решить все проблемы на месте не составило труда. Лекса, в качестве проверяющего из Москвы, направили в отдел и приказом ввели в ту же группу, где уже значились Хлопонин и Скара, с ещё одним вампиром. Группы формировались по принципу, один или два местных и пара помощников. В приказе их обозвали добровольными дружинниками, и их принадлежность к НКВД никак в официальных документах не фигурировала. Получив на руки направление, Лекс двинулся устраиваться в ту же гостиницу.

Скаре жильё не понравилось. По местным меркам, очень большая комната в гостинице оказалась совсем небольшим помещением, по меркам вампирки. Она, конечно, иногда жила и в более скромных условиях, но маленькие свободные пространства её угнетали. Поэтому на неожиданное предложение капитана пройтись в ресторан, на первом этаже гостиницы, она с радостью согласилась.

Хлопонин и сам не понял, как с его уст сорвались слова приглашения. Сам он был весьма нелюдимым человеком. Сотрудники давно считали его угрюмым одиночкой, признающим только работу. Личная жизнь тоже как-то не складывалась. Претендентки на его руку и жильё весьма быстро разочаровывались и сбегали. Дед – бывший профессор химии, уже лет десять как умер и оставил единственному наследнику вполне приличную квартиру в центре старого города. Родители умерли ещё во время гражданской, от тифа. Собственно и воспитал то его дед. На самом деле Хлопонин вовсе не был таким уж закрытым человеком. Просто имелась у их семейки одна общая черта, они чувствовали состояние людей, их эмоции. Общаться с человеком, который на словах проявляет к тебе радость, а на самом деле абсолютно ничего к тебе не чувствует и это в лучшем случае, не очень-то и хотелось.