Михаил Кисличкин - Центурион Империи Зла

— Охренеть, — прервал монолог Ллайды Илья. — Это просто охренеть. Нет слов. Как ты там говорила? — С душой надо трах… так, ладно, отставим это. А если, например, парень не хочет такой работы? Мечтает космонавтом стать или ученым, а не…проституткой?

— Какая проститутка? — взвилась Ллайда. — Я знаю кто это такие, но у нас не так. Самцу никто не может навязать свою волю, а платить ему, пока он не вычеркнут из реестра производителей, нельзя. Его шикарное содержание, пока медкомиссия не покажет неприемлемое ухудшение его спермы и здоровья — общее дело всей стаи. Он сам выбирает, как и кого любить, с кем флиртовать, как и с кем лечь. Может послать любую не понравившуюся ему ленааа вне зависимости от ее положения…лесом. Он независим в решениях, на этом основан базовый принцип справедливости стаи — любая ленааа имеет равные шансы у самца. Но свое дело делать должен. Есть еще традиции — мастер-ножи грубоваты, но отказывать в краткой любви солдатам не принято. Особенно после рейда.

— А если он не хочет…быть гейшой?

— Что значит, не хочет? В стае все делают то, что нужно стае, а не что хотят. Если самец бесплоден с детства и не по своей вине, а медицина не помогает, то комиссия по делам мужчин при вожатой найдет ему другую работу. Но это именно исключения, которые решаются в индивидуальном порядке. Самцов слишком мало, чтобы использовать их не по назначению.

— И так у вас всегда было?

— До горячей фазы войны порядки были мягче. Самцов было побольше, они могли выбирать работу, они заседали в совете стаи и претендовали на власть. Но это было неправильно, это снижало эффективность. Поэтому права мужчин стали урезаться по мере усиления противостояния с далззаа.

— Вот они и восстали, сговорившись с красноглазками…

— Они не восстали! Илья, это предательство, только и всего! Самцы предали стаю! Что им не хватало, объясни мне?! Самая лучшая еда и одежда, работать и воевать не надо, рожать не надо. Возможность заниматься политикой и какое-то дурацкое право на выбор судьбы и профессии? Слышали мы эти подлые мужские разговорчики… Бред это все, предназначение мужчины не в этом и незачем подрывать нравственные устои стаи. Надо было раньше у них права отобрать и загнать в воспитательные лагеря, не было бы таких жертв.

— Ешкин кот, Ллайда, ешкин кот… — Илья сидел, обхватив голову руками. — Как у вас все запущено.

— Меня предупреждали, что не надо говорить об этом с земными парнями, — виновато сказала Ллайда, успокаиваясь. — Вы другие, и у вас все по-другому, я понимаю. Но ты сам этого хотел, батька.

— Хотел… — У Ильи в голове роилось сразу множество мыслей. — О чем-то подобном я догадывался, но догадываться и знать, это разные вещи. — Я понимаю, Ллайда, вы такие, какие есть, не мое дело вас судить. Тем более в вопросах морали и нравственности.

— У нас такой ерунды нету, — заметила, ставя на стол котелок с травяным взваром Скада. Естественно, она прислушивалась к разговору. — Мужчины, конечно, должны слушаться жену, но брак — это святое. Один муж и одна жена — никак иначе. Ну, в теории и на Славии, — вдруг, запнувшись, добавила девушка и, слегка покраснев, искоса посмотрела на Илью. Здесь другой мир. И другие порядки. Как здесь с нами будет, Батька? — Просто поинтересовалась она.

Илья хотел было ответить — так же как у нас. Но прикусил язык. А как будет у него лично? Все так сложно, блин… Парень посмотрел на сосредоточенные донельзя лица инопланетянок и вдруг понял, что вопрос вообще-то задан всерьез. И Скада и Ллайда смирились с тем, что стаи и клана тут больше нет. Их батальон теперь и стая и клан. И его слово может решить очень многое. Особенно если ему удастся реализовать задуманное со Славей.

— Не знаю, пока, девчонки, — пожал он плечами. — Но как в стае не будет. Это точно. Запомни Ллайда, мужчина — тоже человек. Рапорта об отношениях писать мне будете. И после рапорта с мужем, — чтобы никакого бл… То есть измен не потерплю. Корми и люби мужа вне зависимости от того как он с тобой в постели спит — душевно или не очень. А он тебя будет всю жизнь кормить и любить. Ты понимаешь, что если ты напишешь рапорт с Максимом, то больше ни с кем из мужчин, кроме него, тебе нельзя будет никогда? Все, до старости будешь есть один и тот же торт.

— Понимаю, — кивнула Ллайда. — Я же говорю, что вижу — у вас все не так. И все ленааа видят. У вас здорово! Если уж на то пошло, то свой целый торт лучше, чем обкусанные и облизанные кусочки с разных тортов, которые кто-то ел до тебя, и кто-то будет доедать за тобой.