Михаил Кисличкин - Центурион Империи Зла

— Вот я и думаю, Лена, — продолжил Илья. — Так может у нас с тобой только что не любовь была, а любовь с расчетом? Кто-то знал про то, что помощь близка и спешил что-то доказать и показать сопернице?

— Если ты хочешь сказать, что я рисковала жизнью ради тебя, только чтобы…

— Нет! Не хочу! — почти заорал Илья. — Просто заткнись и не комментируй ситуацию здесь и сейчас, Лена. И я тоже заткнусь. Мы все трое, ты, я и Славя сделали то, что сделали, каждый в свое время. Мы все спасали друг другу жизнь. И одновременно подставляли друг друга как последние… Я никого не осуждаю кроме себя самого, у меня и права-то такого нет — осуждать и винить. Все хороши. А теперь нам всем троим с этим жить и всю эту кашу расхлебывать, если получится. Одеваемся молча и пошли, потом поговорим. Давно пора освободить симпанток и Скаду.

Потом поговорить не получилось. Илья понял, что у него проблемы уже в челноке, когда Максимов тихим, но твердым командирским голосом пригласил его сесть вместе с собой в земной десантно-штурмовой челнок, который направлялся к "Обреченному". Правда, Скаду разрешил взять с собой. Девушка лежала сейчас без сознания в противоперегрузочном ложе под капельницей, обколотая медпрепаратами славей, диагностировавших у нее сильнейшее энергетическое истощение. Впрочем, за жизнь Скады славя-врач из штурмовой группы не опасалась — все нужные лекарства девушка получила. Теперь, когда инопланетянка придет в себя, ей нужен будет только отдых и усиленное питание, это смогут обеспечить и люди. А вот отсутствие рядом с ней Ильи могло лечение всерьез осложнить.

Челнок славей, расплавивший корпус корвета далззаа в районе шлюза и высадивший штурмовую группу, отбыл первым, оставив на борту призовую команду из людей и славь. Славя улетела, так не сказала мужу ни слова. Отбыла, сказав Илье "до встречи на базе" и помахав на прощанье ручкой на своем "мотыльке" Лена, обещавшая прислать специалистов по технике далззаа и забравшая на "Острие правды" связанную по рукам и ногам Ар Сайнд и еще какую-то раненую красноглазку. Ар Сайнд выглядела уныло, офицера, командовавшего нейтасской резней в плену у ленааа ничего хорошего не ждало.

А Илья полетел к своим. Максимов во время полета был не очень-то разговорчив и почему-то отводил глаза. Так что любезного приема на борту земного крейсера Илья не ждал, скорее опасаясь крупных неприятностей. Но действительность превзошла ожидания — встреча у шлюза с тремя вразумляющими братьями стала для центуриона сюрпризом.

— Анечкин Илья Сергеевич? — задал риторический вопрос старший из них по званию.

— Так точно, господин легат.

— Вы арестованы по обвинению в нарушении устава русской империи, сокрытии важной информации, вопиющей некомпетентности, связями с врагом, неподчинению приказам, введению в заблуждение командования и аморальном поведении, не достойном звания сына императора.

— Что? Какой бред! — абсурдность обвинений вызвала у Ильи даже не удивление, а оторопь.

— Следствие и трибунал покажут, гражданин Анечкин, что из вышеперечисленного бред, а что нет. Соблаговолите, пожалуйста, следовать за мной.

Камера была вполне себе комфортной, получше некоторых кают. Две двухъярусные кровати, маленький санблок за закрытой дверью, намертво прикрепленные к полу стол и стулья. Матрасы мягкие, в камере климат-контроль, с режимом не зверствовали — делай что хочешь, кормили едой, приносимой из корабельной столовой. Видимо, пока перегибать палку никто не хотел. Разместили Илью вместе со всем табором, с симпантками и Скадой. Вообще-то так нельзя — симпантки это тоже оружие, но разлучать их не стали. Со Скадой получилось интереснее — ее на допрос вызвали первой, через сутки после ареста, еще качающуюся от слабости. Вернулась славя обескураженная — с нее требовали показаний на Илью. Спрашивали как именно Илья ее няшил. При каких обстоятельствах центурион Анечкин остался совершенно один во время последнего боя, за исключением ее и симпанток, то есть зависимых от себя личностей. Не было ли у него подозрительных контактов с далззаа? Может, имело место сотрудничество с противником и добровольная сдача в плен? Скада вспылила и отвечать на вопросы следователя отказалась. Тогда вразумляющий брат предложил ей подписать бумагу, в которой славя обвиняла Илью в беспричинном няше и подавлении ее воли, принуждению к сожительству и других нехороших вещах. Следователь снова был послан, чему нисколько не огорчился. Просто заметил Скаде, что она принесла присягу императору, к славям теперь отношения не имеет и подобным поведением на следствии "себя хоронит". Поэтому пусть подумает… Будут показания на Илью — будет и снисхождение. Не будет показаний — осудят или признают психбольной, отправив на принудительное лечение от няша, а с Ильей в любом случае разлучат.