Ирина Лем - Ошибка Синей Бороды

4.

Жаннет встала. Специально повернулась спиной к замочной скважине - поиздеваться над колдуном, если он за ней наблюдает. Нежалко подставить задницу под его похотливые глазки, пусть онанирует на здоровье. Вроде, она даже услышала из-за двери его сексуально-возбужденный хрюк. Значит, не ошиблась.

Усмехнулась. Ощущала себя победительницей. Пусть не в масштабном сражении, но в локальном бою. Все-таки, удалось унизить колдуна, поставить на место. Не страшна ей его обещанная месть. Лакей пригрозил отыграться, только чем – интересно? Безобидными, школьными, первоапрельскими выходками: кнопку на стул подложит, спину мелом измажет, пожеванным бумажным шариком пульнет? Детские забавы.

Ощутимого ущерба – искалечить, искусать или вообще убить – он хозяйке нанести не решится. Изнасиловать? Не смешите. От столетнего возраста он уже забыл, как это делается. Не сможет удовлетворить девушку даже в добровольном порядке, не то что справиться с молодой, полной энергии Жаннет. Рассыплется от одной мысли снасильничать...

Оделась по-вчерашнему, волосы расчесывать не стала, чтобы не повредить цветок-куриную слепоту. Вышла из спальни.

Франческо стоял на дистанции в один метр и выглядел неспокойно. Его обычно желтое лицо побледнело сильнее и покрылось трещинками, в которых блестела влага. Язык нервно облизывался. Глазки намаслились и шныряли из угла в угол, избегая открыто смотреть на Жаннет.

Лакей стоял в позе «телохранителя»: ноги - на ширине плеч, руки в замке впереди прикрывают самое интересное место. Кого он собрался охранять - Жаннет или своего игривого «дружка» - осталось покрытым тайной неизвестности.

- Веди меня в залу, - величественно произнесла Жаннет приказным тоном. Решила без промедления привыкать к новому положению супруги барона, хозяйки крепости.

Прелати покорно кивнул и, не промолвив далее ни слова, первым тронулся в путь. Предстояло пройти чередой извилистых коридоров, спуститься по закругляющимся винтом лестницам, сделать положенное число поворотов направо-налево. Точного маршрута Жаннет не знала, положилась на провожатого.

Не опрометчиво ли? Вроде, нет. Он сейчас в другом амплуа: не слуги, распустившегося без присмотра вышестоящего руководства, а при исполнении ответственнейших обязанностей. Телохранитель – это звучит гордо. И весомо. Это накладывает обязательства. И требует в ответ самоотдачи. Франческо не посмеет обидеть хозяйку в тот момент, когда призван защищать. Так было бы логично и справедливо.

Впридачу к тому у Жаннет есть козырь в рукаве. Ее защитник и покровитель – барон де Рэ, влиятельнейшая фигура в замке, гроза предателей-бургундцев, футболистов-мафиози и венгерских графинь-маньячек. Жиль – ее муж, не даст жену в обиду какому-то заезжему алхимику-колдуну, тем более иностранцу-итальянцу, пристроившемуся на теплое местечко. Не посмотрит на его прошлые заслуги - они померкли за сроком давности. Обезглавит без промедления.

«Ну, это мы еще посмотрим, - ответил ей мысленно Прелати. - Кого-кого, а хозяина мне бояться нечего. Он далеко - в секретных покоях, куда ведет потайная дверца позади картин. Очень занят - очень приятным делом. Только тебе о том знать неположено... До поры, до времени».

Не до хозяина сейчас, у Франческо другое на уме. Он ощущал сильнейшее сексуальное возбуждение, по-английски коротко «муст». Термин из биологии, относится к самцам слонов и означает состояние позыва к спариванию - в мозгах гиганта с хоботом вместо носа.

Раз в год у слона-производителя наступают критические дни, знаменующие конец длительного полового воздержания и наступление сексуальной активности. В голове происходит сдвиг, приводящий к повышению уровня тестостерона в крови – вещества, отвечающего за инстинкт размножения и его личное либидо.

Повышается настолько, что сводит слона с ума, заставляет забыть обо всех остальных, жизненно важных, функциях, как голод, сон и чувство юмора. Сбиваясь с ног и валя деревья, неосторожно вставшие на пути, самец в «мусте» носится по степям и саваннам Африки. Даже в Азию забегает. С единственной целью: найти подходящую кандидатуру стать его временной женой. Для привлечения которой демонстрирует всем подряд впечатляющий пенис размером метр восемьдесят – настоящая порнография.

У Прелати размеры были поскромнее слоновьих, а «муст» не менее силен. Ради справедливости следует сказать: возбудился он страшно, но не до полнейшего сумасшествия. Вначале он пометался между долгом телохранителя и похотью мужчины. Посомневался, услышав мысленные рассуждения Жаннет, в которых имелась доля правды.