Ли В.Б. - Я меняю мир

С такими мыслями и приятным чувство исполненного долга подъехал к дому, поставил машину под навес - в гараже ей места не досталось, там стоят моя Камри и Ауди Алены. Обрадовал подруг вестью о более, чем удачном завершении лечебного курса Саши. Они разделили мою радость за него и гордость за собственный успех. После за столом отпраздновали столь значимое для меня событие. Этот день стал праздником моей души, а от меня и самым близким людям. Мое настроение передалось всем, детям тоже, между нами не утихали веселье, шутки, смех. В последующем еще не раз праздновали мои победы и достижения, но все же такого общего счастья, ликования, как сейчас, уже не переживали, привыкли как должному.

В марте нашему отделу сообщили приятную весть. Академия наук наградила премией группу сотрудников за серию работ по исследованию обтекания тонкого тела потоком идеальной жидкости. Среди них названы мой руководитель, Колычев, и я. Конечно, уровень награды не сопоставим с той же Государственной премией, полученной нами два года назад, но все же на душе отрадно от такой оценки нашего труда. Директор института на торжественном собрании зачитал поздравление Президиума Академии, а затем под аплодисменты всего коллектива вручил нам дипломы и сертификаты. После виновники торжества организовали банкет, отметили далеко не рядовое событие. В истории отдела такая награда впервые, а в институте только третий раз за двадцать лет существования.

Неплохо у меня складывалось и в университете. Нагрузка на заочном отделении намного ниже, чем на дневном. Без особого напряжения справлялся с заданиями и проектами, зимнюю сессию сдал успешно. Нечасто встречался со своими бывшими однокурсниками, более-менее регулярно общался с друзьями - Васей Калининым и Юрой Плотницким, еще с Катей и Любой. Катя держала меня в курсе дел в их группе, она уже стала популярной среди любителей поп-рока. Сам я практически полностью отошел от артистической деятельности, только иногда пел в застольных компаниях, да еще детям. Им, особенно Валюше, нравилось петь со мной детские песни, хороводные и колыбельные. Иногда к нам присоединялись их мамы, развлекали себя дружным семейным хором.

Так, в работе и учебе, домашних заботах, неспешно шли день за днем, наступившая весна радовала теплом и обильной зеленью. Но, как в жизни часто бывает, пришло и ненастье, ночью мне позвонила Валентина Сидоровна с печальной вестью - на ее мужа совершили покушение, его подорвали в машине. В бессознательном состоянии доставили в клинику Пирогова, врачи сейчас спасают его жизнь. Но ситуация очень сложная, никаких гарантий, что Иван Павлович выживет, нет. Отчаявшаяся женщина вспомнила обо мне, позвала на помощь. Я выехал немедленно, по пустым улицам быстро добрался до клиники. В приемном отделении меня ждала Валентина Сидоровна, рядом с ней увидел одного из помощников авторитета. С их содействия меня пропустили в реанимационное отделение к пострадавшему.

Крупное тело босса лежало на операционном столе, над ним работали хирург и его ассистенты. Не стал подходить и мешать им, на небольшом удалении аурное поле раненого видно достаточно отчетливо. Вижу провалы в зоне жизненно важных органов - сердца, печени, поджелудочной железы, а также тазобедренного сустава, потемнения во многих участках практически по всему телу. Заметны мне и операционные действия хирурга - он вскрыл грудину, удаляет осколки, их я вижу как черные точки. Им уже обработаны раны в брюшной полости, в районе спинного мозга, сшиты основные артерии, но кровь еще сочится из десятков сосудов.

Принялся помогать, "ассистировать" хирургу - сращивал сосуды, убирал излившуюся кровь, зачищал и заживлял места надрезов, исправлял другие огрехи врача. В критический момент заметил резкое ухудшение сердцебиения, сердце вот-вот остановится. Засуетились ассистенты и реаниматолог, пытаются восстановить его функционирование. Пришел им на помощь, влил до предела жизненную энергию, расширил сосуды, убрал закупорку, образовавшуюся в одном из главных артерий. Через несколько мгновений сердце вновь заработало, но я уже не упускал его из внимания, держал под периферийным контролем. Неизвестно, сколько еще длилась операция, но вымотался, отдал почти все силы, пока врач наложил последние швы.

Еще раз проверил все прооперированные участки, вроде все чисто, осложнений не должно быть. Потихонечку, не привлекая внимания персонала, все еще занятого послеоперационными процедурами, вышел из палаты и реанимационного отделения. В приемном все еще сидела Валентина Сидоровна, при моем появлении встала пошла навстречу. Наверное, мой вид встревожил ее, спросила обеспокоенно: