Андрей Васильченко - «Лили Марлен» и другие. Эстрада Третьего рейха [без иллюстраций]

«Чарли и его оркестра» были пропагандистской попыткой вмешаться в британское радиовещание. Немцы решили, что поскольку британцы вещали из своей страны на территорию оккупированных Германией государств, то можно было сделать с точностью до наоборот и создать аналогичный немецкий проект. Джаз в американском стиле должен был транслироваться из Германии для Британских островов. Предполагалось, что это сможет запутать и дезориентировать лояльных англичан. По большому счету «Чарли и его оркестр» был частью причудливой операции «Лорд Хау-Хау» («Лорд Гав-Гав»). У истоков этой операции стоял Уильям Джойс, амбициозный актер из Оксфорда, являвшийся сподвижником предводителя «Британского союза фашистов» Освальда Мосли. Где-то в середине сентября 1939 года Джойс, поклонник Гитлера, еще до войны выехавший в Германию, со своим безупречным произношением начал посылать в эфир пронемецкие послания, которые адресовывались высшим слоям Великобритании. Базой для этой информационной спецоперации была немецкая станция, вещавшая на коротких волнах. Располагалась она близ берлинской Кайзердамм, в западной части города. Но инициатором данной операции был все-таки не Джойс, а Вольф Миттлер, высокий белокурый немец, происходивший родом из Польши. Миттлер любил красивую жизнь. Его слабостью были девушки и спортивные автомобили. Еще во время обучения в британских элитных школах он в совершенстве овладел английским языком. Поначалу он поддерживал дружеские связи с британским национал-социалистом капитаном Норманном Бейлли-Стюартом, который по обвинению в измене Родине провел пять лет в Тауэре. На свободу капитан вышел в 1937 году и тут же перебрался на континент, переполненный ненавистью и презрением к британским властям. В августе 1939 года Бейлли-Стюарт обосновался в Берлине. Он еще до начала войны делал пропагандистские передачи на английском языке, которые превозносили национал-социализм. Но уже к сентябрю 1939 года стало ясно, что деятельность Джойса, который поначалу являлся лишь заместителем Бейлли-Стюарта, была намного эффективнее. В итоге Джойс уже в январе 1940 года получил постоянную должность, после чего стал известен в Лондоне под именем «Лорд Хау-Хау».

С каждым днем Геббельс ценил деятельность ирландца Джойса все больше и больше. Бывший глава пропагандистского аппарата британских фашистов проявил себя в первую очередь в написании ироничных и даже язвительных посланий, за что Геббельс сравнивал его с Бернардом Шоу. Американский корреспондент Уильям Ширер осенью 1940 года (на тот момент США еще не объявили войну Германии) провел одну ночь в бомбоубежище вместе со страдающим алкоголизмом Джойсом. Ширер, несмотря на то что Джойс был ярым антисемитом, охарактеризовал его как «забавного и даже умного».

Геббельс знал, что делал, когда решил использовать Джойса. Как показали послевоенные исследования, в начале 1940 года шесть из десяти британцев слушали иностранные радиопередачи, причем половина из них отдавала предпочтение англоязычным программам Третьего рейха. Джойс в своих выступлениях развивал антибританскую пропаганду, делая упор на «продажности Уинстона Черчилля и его еврейской камарильи». Приблизительно в то же самое время директор немецкой радиостанции, вещающей на коротких волнах, предложил «находчивую» идею. Злобные нападки на британское правительство надо было сочетать с достаточно дерзкими выступлениями профессиональных актеров, которые свободно владели английским языком и выдавали в эфир типичный джаз, хорошо знакомый британцам. В данном случае музыка выступала в роли приманки. Геббельсу и его команде нисколько не мешало, что подобная музыка не подходила для унифицированного имперского радио. Как показывала практика, Геббельс мог спокойно отказаться от собственных культурных и эстетических предпочтений.

По неясным до сих пор причинам формирование нового джазового ансамбля было поручено 38-летнему Лутцу Темплину. Сам Темплин был второразрядным саксофонистом из Дюссельдорфа. Ему удалось сколотить свою небольшую музыкальную группу, с которой он выступал на окраинах Берлина. Подобно большинству участников проекта под названием Немецкий танцевальный и эстрадный оркестр, Тамплин никогда не состоял в нацистской партии. В начале 1940 года он случайно попадает в клуб «Карлтон». Там он знакомится не только с Брокзипером, но и Хорстом Винтером, Детлефом Лайзом, Чарли Табором и Вили Беркингом. Так было сформировано ядро оркестра, которое вместе с Джойсом должно было выпускать в эфир программу «Говорит Германия» («Germany Calling»). За год в коллективе оказалось 16 человек. Впрочем, большую часть из них привлекали к работе только по мере надобности. В итоге к какому-то моменту в «Чарли и его оркестре» формально числилось около 40 человек. Брокзипер вспоминал после войны, что оркестр был «диким коктейлем». Некоторое время в нем выступали такие музыканты, как Гельмут Захария, Альберт Фоссен, Франц Мюк, певица Марго Фридлендер, которая являлась наполовину еврейкой. Постоянного состава «Чарли и его оркестра» фактически не существовало. Некоторые музыканты привлекались к работе не более двух раз. Примечательно, что оркестр большей частью состоял из иностранцев. Пианистом был Примо Ангели, на трубе играл итальянец Джузеппе Импаломенни. Кроме этого, имелись голландцы Баренд («Боб») ванн Венети и Тип Тишелаар, которые играли соответственно на кларнете и тромбоне. Поскольку большая часть немцев, игравших в оркестре (Беркинг, Мюк и Фоссен), перешли на работу в ДТУ, надо было срочно найти новых иностранных музыкантов. Ими оказались «духовик» Марио Больбо, басист Чезаре Кавайон, трубачи Альфредо Марсароли и Римис ван Брюк.