Геннадий Пожидаев - Страна симфония

Разве это не яркая примета нового в музыкальной культуре нашей страны? Музыка проникает все глубже в жизнь людей, становится для них такой же внутренней потребностью, какой давно уже стала литература, хорошая книга. И музыка не только в простейших ее формах, таких, как песня, танец или марш, которыми не так давно ограничивался «музыкальный мир» огромного большинства людей, а самые развитые, самые богатые формы музыки, вплоть до оперы, оратории, симфонии — все, что на протяжении долгих лет оставалось уделом сравнительно узкого круга профессионально подготовленных специалистов и просвещенных любителей.

Интерес к музыке как большому и содержательному искусству все отчетливее проявляется в самых различных кругах советских людей, становится, в частности, одним из характерных признаков богатства духовного мира советской молодежи.

Эта книга не похожа ни на одну из книг по музыке, какие мне до сих пор приходилось читать. Ее не поставишь в ряд книг по истории музыки, не отнесешь к книгам музыкально-теоретическим. Это не описание биографий композиторов и не критический разбор отдельных их произведений. Это не трактат по музыкальной эстетике и тем более не беллетристическая книга на музыкальные темы.

Книга Геннадия Пожидаева — живой, умный и увлекательный рассказ о том, как человек полюбил серьезную музыку и научился ее понимать, рассказ, родившийся, в сущности, одновременно с ростом музыкального сознания автора.

Но это и не «автобиографические заметки любителя музыки». Ценность книги Пожидаева в том, что автор, постепенно вслушиваясь в музыку, вникая в литературу о ней, проявил удивительную чуткость к музыке, способность понять самое главное — ее жизненное содержание. А ведь талант пишущего о музыке и заключен прежде всего в умении увидеть реальную жизнь, правдиво запечатленную в произведении искусства, в умении понять музыкальное произведение как частицу этой жизни.

Пожидаев не претендует на музыковедческий разбор произведений, о которых пишет. И тем не менее каждым своим очерком он вносит что-то новое в опыт, накопленный нашим музыковедением. Иной раз это новое поражает удивительным сочетанием смелости и необычайной простоты. Это относится, например, к мыслям Пожидаева о жизненном содержании 3-й части Шестой симфонии Чайковского и его же «Итальянском каприччио», о медленной части Пятой симфонии. Так проникновенно, по-моему, никогда еще не были рассмотрены эти произведения.

Музыкальный опыт самого Геннадия Пожидаева, вся его «музыкальная биография» убедительнейшим образом опровергают распространенный, но абсолютно ложный взгляд, будто серьезную, особенно симфоническую музыку способен понять лишь человек, имеющий специальное музыкальное образование. С каждой страницы, написанной рукой Пожидаева, звучит горячий протест против этого предрассудка. «Не верьте! Настоящая музыка пишется не для специалистов! Она существует для нас с вами, для каждого, кто ее полюбит! А полюбить должны все!» — именно так можно охарактеризовать основную мысль автора этих очерков. Геннадий Пожидаев делится своими мыслями о музыке, чувствами, рожденными музыкой, так убежденно, с таким подлинно пропагандистским жаром, что не поверить ему, не пойти за ним положительно невозможно!..

Книгу Геннадия Пожидаева по форме в известной мере можно уподобить распространенным в музыке «вариациям», когда изложенная в начале сочинения тема-мелодия претерпевает затем различные видоизменения (варьируется), раскрывается каждый раз с какой-нибудь новой стороны, иногда становясь почти неузнаваемой, но в каждом своем новом облике утверждая основную идею сочинения.

Основная «тема-мелодия» книги Геннадия Пожидаева изложена им, в сущности, уже в первых фразах: «Симфоническую музыку называют царицей музыки. За что же ее так возвеличили? Наверное, не зря». И как вторая грань этой темы: «…Понимание серьезной музыки удел не только профессиональных музыкантов, мир прекрасного доступен каждому…» И вслед за тем возникает ряд разнообразных «вариаций», одновременно как бы разъясняющих эту исходную мысль, утверждающих, доказывающих ее.

Геннадий Пожидаев в немногих словах, но вполне ясно раскрывает свое отношение к волнующей умы молодежи проблеме легкой и серьезной музыки. Отношение это разумное, такое, каким, по моему глубокому убеждению, оно и должно быть у каждого человека: любовь к легкой музыке, потребность в ней так же естественна в человеке, как любовь к шутке и улыбке, потребность в отдыхе, в танце; но тот, кто весь свой музыкальный мир хочет ограничить легкой музыкой, тот безмерно обедняет себя, и такого человека никто никогда не назовет человеком богатого духовного мира, никто никогда не поставит его в пример молодежи.