Томми Моттола - Хитмейкер. Последний музыкальный магнат

Офис этот принадлежал бывшему адвокату по налогам, который решил открыть фирму, предоставляющую полный комплекс юридических услуг в области индустрии развлечений. Он работал с Ником Нолти, Барброй Стрейзанд, Робертом Редфордом, Шоном Коннери и почти со всяким, кому доводилось оставлять отпечаток своей ладони на Аллее Славы перед кинотеатром Граумана.

За столом молча сидел его застегнутый на все пуговицы обладатель. Его звали Гэри Хендлер, и он хотел знать, что мне понадобилось в киноиндустрии.

Я пересказал ему пару моих идей для кинофильмов. Через несколько минут он потянулся к телефону, а еще чуть позже в дверях появился цветущий киноагент их офиса тремя этажами выше. Это был Майк Овитц. Наша встреча привела в движение весь механизм, и вскоре я уже знал Майкла Айснера, Дон Стил (первую женщину, возглавившую крупную киностудию в Голливуде), Джеффри Катценберга и Барри Диллера. Даже страшно продумать, что когда-то все эти люди работали под одной крышей в компании Paramount. А связи, к которым имели доступ Геффен и Хендлер, простирались еще дальше – практически сразу я получил выход на каждого телевизионного и киноменеджера в Голливуде.

У меня были права на две концепции, и я горел желанием приступить к постановке картин. Один сюжет был основан на реальных событиях, и рассказ там шел про уличного священника из Южного Бронкса. Священник исправно служил мессу и исповедовал прихожан, а заодно использовал свои университетские знания для того, чтобы организовать постройку жилья для бедных и наладить социальную поддержку для нуждающихся. Его звали отец Луис Гиганте, и про него говорили, что он буквально поднял Южный Бронкс из руин. Интрига заключалась в том, что мафиозный босс Винсент Гиганте по прозвищу Подбородок приходился священнику братом.

Второй сюжет был основан на книге, которую написал мой друг Филип Карло. Она называлась «Похищенный цветок», и в ней рассказывалось о частном детективе, который разыскивал десятилетнюю девочку, похищенную и удерживаемую в системе подпольных борделей. Я обсуждал этот сюжет с Джо Пеши, и он счел, что из этого получится отличный фильм. Джо поговорил с Робертом Де Ниро, и мы втроем решили попробовать.

Мы потратили месяцы на изучение этой темы, но сама природа выбранного нами материала сильно затрудняла нашу работу.

Это был Урок Первый: педофилия – не та тема, которая нравится руководству киностудий.

Урок Второй: такие проекты требуют времени. Я же просто обсудил с другом роман. Тридцать лет прошло, а мы все еще его обсуждаем – и он до сих пор пытается снять по нему фильм.

История отца Гиганте тоже требовала времени на развитие, зато проект шаг за шагом развивался вполне успешно. Через агента из William Morris я вышел на Стюарта Розенберга, режиссера, который начал свою карьеру с сериала «Обнаженный город», а потом снял такие известные фильмы, как «Хладнокровный Люк», «Брубэйкер» и «Крестный отец Гринвич-Виллидж». Отец Гиганте пришелся ему по сердцу, что было важно для дела, так как Стюарт предпочитал работать с близким ему материалом. К нам примкнул и Дэвид Рот, сценарист, который позже получил награду Киноакадемии за работу над фильмом «Форрест Гамп». Мы много раз встречались и с Аль Пачино, который хотел сыграть главную роль. Наконец, мы связались с Аланом Лэддом и его Ladd Company, которая и дала нам в итоге «зеленый свет».

Однако даже после того, как все эти изумительно талантливые люди соединили свои силы для работы над проектом, тот со скрежетом застыл на месте – внезапно все поняли, что ни у кого нет желания рисковать, задевая интересы этого семейства.

Урок Третий: тот факт, что постановка началась, не означает, что она когда-либо будет закончена.

Я не сдавался и постепенно пробивал себе путь сквозь дебри возникших проблем, когда Hall&Oates выпустили еще один альбом – Voices, который снова вернул нас в седло и проложил путь целому потоку хитов, включая Private Eyes, Can’t Go For That (No Can Do) и Maneater.

Эти хиты принесли нам кучу денег и позволили мне повысить ставки. Я с восторгом прочел роман Николаса Пиледжи «Умник» и понял, что из него получится просто отличный фильм. Проблема была в том, что об этом знала масса других людей, а потому получение прав на сюжет могло обойтись в кругленькую сумму. Но она у нас имелась, и я уже был готов выписать чек.

Начались торги, и я сказал Майку Овитцу, что готов выложить за право экранизации 250 тысяч. Я заверил его, что это чертовски важно и он просто обязан заполучить книгу для меня. Но прошла неделя ожидания – и ничего. Наконец позвонил Овитц.