Ираклий Андроников - К музыке

Вот день, когда племянники в гости пришли.

Дядя ( очень громко, на богатырском дыханье ). Мако! Они говорят, что есть хотят. Еще не накушались. Налей им чай, предложи арбуза!.. Мако!..

Мария Михайловна ( негромким, низким голосом, с отчетливым выговором, вопросительно на него глядя ). Что ты говоришь, Илико? Не слышу я… ( К нам.) Уймэ! Кричит, кричит: бум, бум, бум… Ушам больно, а понять у него ничего не могу… ( К нему. ) Ясно скажи, что ты хочешь?

Дядя ( конфузливо улыбаясь ). Чай!.. Чай!.. Ча-ии! Я не могу более популярно объяснить это слово. Короче не бывает! Ча-ииииии. ( Показывает, как наливают чай. )

Мария Михайловна. Хо… чай. Ты бы давно так сказал, а ты что кричишь!.. ( В сторону кухни. ) Сирануш… чаиники моитанэ – чайник принеси. Только воду согрей сперва. ( К нам.) Она такая. Холодную воду может подать… Си-ра-нуш!

Дядя ( улыбаясь, нам ). Пока она зовет Сирануш, та уже согрела воду. ( К ней.) Мако! Согрела уже, несет… Я тебе должен сказать…

Мария Михайловна. Уймэ! Перестань кричать так! Что ты из себя перед детьми изображаешь? Что они о тебе подумают? ( Дядя широко и добродушно улыбается. ) Не слушайте его, дети. Он у нас всегда такой. Кричит-кричит… без толку. А что хочет сказать – нельзя понять. Потому что он дикции правильной не имеет. У него каша во рту. Произнести не знает красиво… Вот и ваш отец тоже: придет, сядет со мной рядом и начинает в самое ухо говорить медленно: «Ма-ри-я… Ми-хай-лов-на! Я хо-чу-вам-одну-вещь-сказать…». И так он долго конец фразы говорит, что я уже начало забыла. Наверное, думает, что я глупая. А я не глупая, а глухая. Это Илико его так научил… А вот Датико Чхеидзе придет – актер он, дикцию правильную имеет, знает как красиво сказать, чтобы его слышно было со сцены. Придет и совсем тихо скажет: «Здравствуйте, Мария Михайловна, поздравляю с хорошей погодой. На проспекте много публики видел».. И я уже все поняла… А этот – что? Крикун!

Дядя ( улыбаясь ). Я всегда так громко говорю, что меня на службе просят – «Слушай, уйди! Ты своим голосом дискредитируешь советское учреждение». Джапаридзе Серго каждый день жалуется: «У меня головная боль от твоего голоса». Она меня не понимает! ( К ней.) Их отец – профессор. Лекции его понять могут все, кроме тебя. Дата Чхеидзе – только потому что он актер, рядом с ней сядет, шепотом скажет «здравствуйте», и она все поняла… Это у тебя пристрастное отношение к театру. Ты обожаешь театр и все, что с ним связано, прекрасно. А не связано с театром – никуда не годится… Уверяю тебя!

Мария Михайловна. Опять закричал. Ты пойди лучше окно на улицу закрой, а то перед людьми стыдно, как ты кричишь.

Дядя. На Цилканской улице живем. Один день идет ишак с углями, на другой день гонят ишака с молоком. Где ты увидела тут людей? Нету людей, Мако! Не ходят по нашей улице. К сожалению, не могу предоставить тебе особняк на центральной улице. Хотел бы, но не могу. ( Смеется ласково.)

Мария Михайловна. Уймэ-уймэ! Как они оба на отца похожи! Ну, вылитый портрет Луарсаба. И ты погляди, Илико: на отца оба похожи. А друг на дружку не похожи. У отца такие же глаза были хитрые. ( Моему брату.) Ты, наверное, большой шалун? ( Мне. ) И ты – жулик? Забыла я, какой из вас старший?.. Хо, ты старший. А он – маленький?.. Сколько лет имеешь, старший? Сколько? Не торопись. Если тебе двадцать – скажи так: двад… Помолчи, потом скажи: цать. А если двадцать пять, тогда сперва скажи: двадцать. А потом отдельно произнеси – пять. Понял?.. А я не услышала сколько…

Дядя ( к нам, негромко ). Числа она не может понимать. Ей надо писать цифры… Сколько тебе? Двадцать один с половиной? Это со здоровыми ушами трудно воспринять. Кому нужны эти подробности? Согласись на двадцать. Дай я ей скажу… Мако!.. Двадцать лет имеет!.. ( Приближает к ней раскрытые ладони, два раза показывая пальцы на обеих руках. ) Двадцать! Оци! Снова погляди… двадцать. Нет, смотри: я показываю два раза. Теперь повторяю… ( Медленно показывает ей то же самое еще и еще раз. )

Мария Михайловна. Ты столько лет показал, сколько сам не имеешь, несчастный! Машешь руками, а сколько ему лет, так и не смогла узнать…

Дядя. Они еще не насытились. Пусть еще выпьют чай и возьмут хлеб с сыром.

Мария Михайловна. Ты лучше расскажи детям что-нибудь интересное, а не твои глупости… Он у нас, дети, большой меломан. Часто в оперу ходит. Купил себе годовой абонемент и ходит в оперу. А утром, по дороге на службу заходит к Ладо Свимонишвили, чтобы рассказать ему, что вчера в опере было. А они рядом в креслах сидели, только не успели наговориться… ( Помолчала. ) Я музыку тоже очень люблю. Этой зимой мы с Илико в гостях были. И одна певица пела. Сперва покушала блины, а потом пела. Это вредно – после еды выступать. Но Илико говорит – хорошо пела. Только я не слышала ничего… Илико, расскажи детям, что вчера видел в театре?