Иван Ильичев - Анна Герман. Сто воспоминаний о великой певице

Анна записала ещё одну нашу семейную песню, которую написал Валерий Миляев, – «Приходит время». На записи случился казус. В тексте песни были такие слова: «Поезжай в Австралию без лишних слов, там сейчас как раз в разгаре осень…». Кто-то услышал в этом призыв к эмиграции, и Анна прямо из студии позвонила нам: «Мила, Валера, тут говорят, что вы призываете к эмиграции в Австралию, срочно перепишите слова». Валера тут же в трубку продиктовал: «Поезжай в Антарктику с запасом дров…». В итоге фраза про отъезд с запасом дров тоже не угодила, поэтому осталось так: «Поезжай в Антарктику без лишних слов, там сейчас как раз в разгаре осень…». Аня потом очень смеялась, представляя, какова же антарктическая осень в её разгаре.

24 марта 1980 года мы побывали на её последнем московском сольном концерте. Проходил он в Кремлёвском Дворце съездов, она пела «Письмо солдату», а на программке концерта оставила автограф: «Дорогие мои авторы с сыночками! Ну, где бы нам ещё „повыше“ спеть вашу песенку… а?!? Ваша любящая вас Аня».

В последний приезд в Москву в мае 1980 года она позвонила мне: «Милочка, я очень плохо себя чувствую, у меня что-то с ногой, нет ли у тебя врачей, кому можно было бы показаться?». Тут я вспомнила Стаса Садальского, который незадолго до этого сильно повредился на съемках. Он прошел курс лечения в институте им. Склифосовского и знал там многих врачей. Аня поехала туда по его рекомендации, и врач ей сказал, что нужно ложиться на обследование – либо в Москве, либо в Варшаве. Она выбрала Варшаву и буквально в этот же день улетела домой.

Встреч больше не было. А ближе к зиме мы получили от Анны письмо, в котором она написала, что её самочувствие очень плохое и она просит прислать ей рябину, протёртую с сахаром. Я как-то угостила её этой рябиной, когда она приходила в гости, и ей понравилось. Не знаю, почему именно рябина с сахаром, но, видимо, ей казалось, что это может ей помочь. Мы тут же поехали куда-то на окраину Москвы, младший сын лазил на рябины, срывал гроздья и бросал нам. Дома мы всё это отмыли, засыпали сахаром и отправили с оказией в Варшаву. Конечно, это Ане не помогло. Из-за болезни её дни были сочтены.

В Польше тогда было очень трудное и голодное время. Достать еду и лекарства было очень сложно, порой невозможно. Ситуация в стране была на грани политического переворота. Анна не успела насладиться жизнью в доме, который купила, не успела его обустроить, не успела высадить в своём огороде чеснок. Для неё это было важно, она не раз говорила: «У меня теперь есть свой маленький участок земли, я обязательно посажу там несколько грядок крупного чеснока».

У меня дома «живёт» Анино концертное платье, которое её мама привезла мне на память, маленький скромный белый веер и большой чайник с надписью «От зрителей с любовью». И конечно, время от времени в моей квартире звучит её божественный голос: «Вам-м-м желаю счастья!»

Для меня Анна Герман – посланница Бога на Земле. С этой божественной певицей у меня было всего две встречи и одна написанная для неё песня.

Первая встреча – на студии «Мелодия», куда меня пригласила Анна Николаевна Качалина. Там я показал Анне песню на стихи поэта Геннадия Георгиева «Жар-птица». Я, как мог, сам наиграл на пианино и напел. Анна внимательно слушала, а потом сказала: «Ваша песня напоминает мне детство. Но я бы хотела спеть её в другой тональности». Я не пианист, но попробовал сыграть в другой тональности, Анна запела, и стало понятно, что это её песня.

Вторая встреча была уже на записи «Жар-птицы». Анна очень трепетно относилась к тому, что исполняла, и мне, как автору, было очень приятно, что она советовалась со мной. После первого или второго дубля она отошла от микрофона и спросила: «Владимир Григорьевич, вам нравится, как я записала? Я немного изменила мелодию». Я сказал, что мне очень понравилось и для такой певицы это можно.

Я благодарю судьбу за встречу с Анной Герман. Я написал много песен, их поют и Иосиф Кобзон, и София Ротару, и Ренат Ибрагимов, и Валентина Толкунова, но самая лучшая и приятная для меня – это та, которую записала Анна Герман. «Жар-птицу» у меня просили потом и Людмила Сенчина, и Алла Иошпе, но я всем сказал: «Эта песня написана специально для Анны Герман».