Коллектив авторов - Великие люди джаза. Том 1

Для меня именно этот тип музыки самый свободный: мы меняем фактуры, можем вдруг заиграть очень традиционно, нежно, даже нарочито просто, банально, почти как в какой-нибудь поп-группе, потом вдруг перейдём к каким-нибудь «мировым ритмам» и так далее – на мой взгляд, это по крайней мере настолько же свободно, как в так называемом «свободном джазе», фри-джазе, который давно уже стал очень ограниченной в средствах и приёмах музыкой, скованной огромным количеством условностей и узких рамок. Да, мы этот ударный, шоковый тип свободной импровизации, принятый во фри-джазе, тоже используем, но можем при этом быть и лиричными, и медитативными – как нам заблагорассудится. Яростная фактура, потом сладкая и нежная мелодия с простым аккомпанементом, потом эксперименты с тембрами, потом всё снова, в новой последовательности – вот так мы работаем.

Я сегодня играл не на своём контрабасе – мы взяли его напрокат в Москве, потому что выяснилось, что ввезти антикварный контрабас, вроде моего, и вообще любой струнный инструмент из Норвегии в Россию, а главное – затем вывезти его обратно, требует такого количества бумажной бюрократии, что проще взять инструмент на месте. Играть на чужом инструменте – совсем другая вещь, нежели играть на своем привычном контрабасе. У нас был очень короткий саундчек, хотя перед ним мы постарались немного порепетировать просто в акустике, чтобы я привык к инструменту. В общем, всё было непросто – инструмент, акустика, мониторы… И всё сработало. Музыка лилась сама. И публика, публика слушала замечательно! Вот это для меня и значит – импровизационная музыка!

Ким Волошин

24 июня 2010 года в Чикаго на 82-м году жизни умер выдающийся саксофонист Фред Андерсон, один из виднейших представителей чикагского направления «нового джаза» 1960-1970-х, отец-основатель ведущего художественного движения чикагского нового джаза – Ассоциации продвижения музыкантов-творцов (AACM) и на протяжении десятилетий – владелец и арт-директор клуба Velvet Lounge в чикагском Саутсайде, ставшего эпицентром развития чикагской импровизационной сцены. 14 июня 81-летний музыкант перенёс сердечный приступ, от которого так и не оправился.

Ещё за год до ухода из жизни он активно выступал; «Джаз. Ру» в № 4/5-2009 рассказывал о фестивале Vision в Нью-Йорке, где выступление Фреда Андерсона было одним из важнейших эпизодов. Весной 2009 года тысячи чикагцев и гостей Города Ветров собрались в Миллениум-парке, чтобы отпраздновать 80-летие ветерана чикагского джаза. Андерсон выступил тогда с напряжённой, полной огня и страсти программой, ставшей идеальным выражением его стиля – смешения основанной на блюзовых интонациях сверхскоростной бибоповой модели игры и «отвязанной» от гармонических и ритмических ограничений фри-джазовой техники импровизации. Музыка Андерсона никогда не была проста и доступна, поэтому ветеран был поражён тем, как много людей пришло на его юбилейный концерт.

У него был очень характерный сценический образ: играя, он сильно наклонялся вперёд, обрушивая на слушателя высокоэнергетический поток звуков, состоящий из чрезвычайно продолжительных и наполненных звуковыми событиями фраз, изложенных густым, очень красивым саксофонным звуком. Каждое соло Андерсона требовало времени на постепенное наращивание энергетического уровня, проходившее в постоянном развитии импровизируемых саксофонистом тем и мотивов, и иногда могло продолжаться по двадцать минут, в течение которых публика не могла оторваться от созерцания этого самоуглублённого, спокойного человека, сквозь инструмент которого в видимый мир прорывалась временами совершенно трансцедентная энергия. При этом, в отличие от многих других музыкантов фри-джаза, Андерсон никогда не отрывался от афроамериканских корней, прежде всего – от свинговой ритмики. Его фри-джаз всегда свинговал.

Биография Фреда Андерсона очень типична для Чикаго: он родился на дальнем Юге США, в Монро, штат Луизиана, 22 марта 1929 года, и приехал в Чикаго с матерью восьмилетним в ходе Второй великой миграции, когда в 1930-1940-е годы в Город Ветров перебирались с Юга сотни тысяч потерявших средства к существованию афроамериканцев. С саксофоном Фред столкнулся совершенно случайно, увидев инструмент у своего двоюродного брата, и с тех пор уже не расставался с «дудкой». Всего два месяца он брал уроки игры на инструменте и элементарной теории музыки; всё остальное – результат самообразования, главным образом – слушания пластинок Чарли Паркера и Диззи Гиллеспи, которых Андерсон считал своими учителями, хотя звук его саксофона вовсе не был похож на звук Паркера. Когда в 1947 году он впервые услышал записи Паркера, рассказывал Андерсон газете «Чикаго Трибюн» в 1997 году, «они буквально снесли мне крышу. Я никогда не смог бы сыграть так быстро и так точно, как он, но по крайней мере я мог научиться понимать, что он делает. С этого момента я стал относиться к музыке серьёзно».