Дэвид Кинан - Эзотерическое подполье Британии. Как Coil, Current 93, Nurse With Wound и другие гениальные сумасброды перепридумали музыку

Об Алистере Кроули Бэланс узнал от другого учителя, Дэвида Ирвина, который тоже способствовал его безумным увлечениям. «Я с ранних лет старался придумывать собственные ритуалы и не следовать никаким верованиям, – объясняет он. – Заставлял всю общагу проводить ритуалы полнолуния перед окном, пока я кричал, чтобы они сконцентрировались и проецировали себя на луну. Входил учитель, включал свет и говорил: „Это что еще за чертовщина?“ Несколько раз меня пытались выгнать, и, когда я спрашивал за что, они отвечали: „За подрывное поведение. Чем бы ты ни занимался, больше так не делай!“»

Юношеский интерес Бэланса к субверсивному шаманизму только усилился после его знакомства с дадаизмом и такими художниками-сюрреалистами, как Курт Швиттерс и Макс Эрнст. Его поведение становилось все более неуравновешенным, что в результате закончилось нападением на другого школьника. «Я пытался задушить его голыми руками, – вспоминает он. – И я бы убил его, не войди кто-то в тот момент. После этого я чувствовал себя отвергнутым родителями. Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, насколько поехавшим тогда был. В своем шкафчике я устроил алтарь с лошадиной головой от шахматной фигуры, посыпал его тальком и рисовал на нем символы, чтобы меня забрало НЛО». Бэланс решил, что у него шизофрения. Но скорее это была реакция сверхчувствительного ребенка на стресс и одиночество. Однажды его отвели к психиатру, который спросил, почему ночью Джон укрывается одеялом с головой, и угостил тортом с розовой глазурью, – психотерапия семидесятых. «Я сам проходил тесты Роршаха, – говорит Бэланс. – Сам учился йоге. Часто меня будили посреди ночи учителя (потом их за это уволили), напившиеся шерри, сажали на кофейный столик и просили показать двойной лотос или походить на руках. Я был для них игрушкой. В школе меня прозвали Псих, но мне это нравилось. Я всегда был максимально честен насчет своих сексуальности и убеждений. К примеру, всегда говорил, что я язычник, хотя это неизбежно приводило к скандалу. Мы ходили в Низкую католическую церковь, где я отказывался петь любые гимны, за исключением „Остролиста и плюща“ и „Приди, приди, Эммануил“».

Лет с девяти Бэланс знал, что он гей. «Однажды в школьном лагере я жутко разозлился: мы ходили в кино смотреть фильмы ужасов с двадцатилетним парнем из королевских ВВС, между нами что-то было, но в итоге ничего не случилось, и все каникулы я провел в дурном настроении. Я остался в школе на каникулах, даже не поехал домой». Хотя Бэланс продолжал встречаться с девушками, постепенно он переспал со многими своими однокашниками. Вскоре он знал обо всех, кто с кем спит. Используя эту потенциально компрометирующую информацию, он разработал сложную барочную систему манипулирования людьми. «Я был таким изнеженным, что родители могли легко обо всем догадаться, – признается он. – Вместо того чтобы играть в футбол, я выделывал пируэты вокруг флажка у края поля! Мой папа подходил и шлепал меня по заднице, приговаривая, что я „чертов неженка“, он все видел из окна. Неженок всегда легко определить: по дороге домой они останавливаются и нюхают цветы, пока остальные колотят друг друга по башке. Впрочем, я развил в себе твердость. Если кто-то издевался надо мной, я бил их со всей дури или прокалывал руку циркулем, так что недруги оставляли меня в покое, думая, что я псих. Сделайте что-нибудь из ряда вон выходящее – и слухи об этом быстро расползутся».

После пансионата Бэланс взял годичный академический отпуск и сосредоточился на издании своего фэнзина Stabmental , над которым начал работать еще школьником. По ночам он слушал передачу Джона Пила [32] Джон Пил – легендарный английский радиодиджей, благодаря которому стали известны сотни независимых групп. , из которой узнал о таких группах, как Throbbing Gristle и The Residents. Первые выпуски Stabmental своими коллажами напоминали панковские зины с их покосившимися заголовками и изуверским подходом к фотографиям, но более поздние издания стали элегантно аскетичными. К тому времени он уже жил с Томом Крейгом, внуком художника и дизайнера Эдварда Кэррика (урожденного Крейга), благодаря чему имел доступ к старинному печатному станку. Кэррик был другом Остина Османа Спейра, с которым выставлялся в 1920-х годах, и именно через Тома Бэланс впервые соприкоснулся с работами своего будущего ментора. В Stabmental публиковались материалы о таких британских андеграундных группах, как Throbbing Gristle, Cabaret Voltaire и The Lemon Kittens, об американских савантах Half Japanese, репортажи с выступлений The Residents и первая в Великобритании статья о Negativland. «Каждый вечер я получал целую стопку писем от групп вроде Cabaret Voltaire еще до того, как они успели выпустить пластинку», – улыбается Бэланс. Stabmental также называлась первая школьная группа Бэланса и Крейга. Они «сыграли» два концептуальных концерта, на которых даже не появились и которые так и назывались: «Неявка первая» и «Неявка с маленькой девочкой». «Мы подготовили магнитные ленты с записанными нами самими звуками и сэмплами поп-групп для получасового воспроизведения на катушечном магнитофоне, – говорит Бэланс. – Все было готово, а потом мы совершенно сознательно не пришли. Еще мы вызвали небольшой скандал, когда принесли большую черно-белую фотографию собачьего дерьма для конкурса карикатур на преподавателей». В 1980 году Stabmental выпустили трек «Thin Veil Of Blood» на кассетном DIY-сборнике Deleted Funtime: Various Tunes By Various Loons , Deleted Records. Тогда же рекламировался их альбом Hidden Fears , который так и не вышел. «Это звучало примерно как NON [33] Проект американца Бойда Райса, одного из первопроходцев нойза. , – вспоминает Бэланс. – У меня был катушечный магнитофон и кассетник, который ревел из-за проблем с фидбэком. Идеальное звуковое оружие».