Елена Федорович - Русская пианистическая школа как педагогический феномен

Еще один ракурс исследований отечественной фортепианной педагогики наметился в последней трети ХХ в. Это изучение собственно истории российской фортепианной педагогики и как явления, разворачивающегося в определенном социально-историческом контексте, и как суммы педагогических достижений крупных музыкантов. Работа в этом направлении начата В. А. Натансоном в его трудах «Прошлое русского пианизма (ХVIII – начало ХIХ века)» (1960) и «Русские пианисты 40 – 50-х годов ХIХ века» (1962); продолжена Г. М. Цыпиным («Обучение игре на фортепиано», 1984) и А. Г. Масловским («Накануне открытия Московской консерватории (особенности становления инструментального музыкального образования в России в первой половине ХIХ века)», 1999). Интересен с точки зрения нашей проблемы также исторический аспект докторского исследования Е. Р. Сизовой «Профессиональная подготовка специалистов в системе классического музыкального образования» (2010). В названных трудах освещается преимущественно период становления российской фортепианной педагогики в ХIХ в; данное направление работы требует продолжения.

Таким образом, можно отметить, что, несмотря на значительное количество трудов, посвященных различным аспектам российской фортепианной педагогики, целостное изучение историко-педагогического процесса в этой области пока не осуществлено. Опираясь на исследования перечисленных авторов, мы считаем необходимым начать эту работу и сделать обзор российской фортепианной педагогики за весь период ее существования начиная с предпосылок ее зарождения в начале ХIХ в. и до конца ХХ в., проследив ее развитие в социокультурном контексте, взаимосвязи с общепедагогической мыслью и практикой, а также произведя анализ основных составляющих педагогической деятельности выдающихся российских пианистов ХIХ и ХХ столетий.

Понятие «российская фортепианная педагогика» возникло во второй половине ХIХ в. – значительно позднее возникновения аналогичного понятия в Западной Европе. Это было обусловлено объективными историческими причинами, в силу которых культурное развитие России в целом отставало от западноевропейского. Одним из результатов такого отставания явилось то, что светская музыкальная традиция не выросла из недр собственной, российской культуры, а была заимствована из европейской культуры. Заимствованы были и занимающие главенствующее положение в светской музыкальной традиции клавишные музыкальные инструменты – предшественники фортепиано [137].

Клавесин проник в Россию в эпоху петровских реформ – в конце ХVII в., но в то время широкого распространения не получил и существовал лишь как средство развлечения при дворе и в домах высшей знати. Только в последней трети ХVIII в. и в начале ХIХ в. клавесин и первые образцы фортепиано начали завоевывать признание в России. К этому времени клавирное искусство в Западной Европе уже переживало расцвет: были созданы произведения французских клавесинистов и английских верджиналистов, Д. Скарлатти, Г. -Ф. Генделя, И. С. Баха и его сыновей, Й. Гайдна и В.-А. Моцарта; в расцвете находилось фортепианное творчество Л. Бетховена, зарождался фортепианный романтизм. Все это обеспечивалось высоким уровнем фортепианной педагогики, позволявшим постоянно воспитывать новые поколения исполнителей и просвещенных любителей. На этом фоне Россия выглядела далекой фортепианной «провинцией»; ее отставание от исполнительских и педагогических достижений Европы казалось непреодолимым.

Между тем состояние фортепианной педагогики в той или иной стране является показателем процессов гораздо более масштабных, чем развитие одной музыкальной отрасли. Обусловлено это особой ролью фортепиано в музыкальном образовании.

Универсальность фортепиано и безграничность его возможностей по сравнению с другими музыкальными инструментами отмечались неоднократно. Важно то, что универсальность не только создает тембровые, гармонические, фактурные и прочие возможности для музыкантов-профессионалов (хотя и этого одного было бы уже достаточно, чтобы выделить фортепиано в ряду музыкальных инструментов), но и позволяет активно вовлекать людей в процесс общего музыкального образования и просвещения. Вот как объясняет исключительную роль фортепиано в развитии личности обучающихся Г. М. Цыпин:

– во-первых, многоголосие фортепиано дает ему более широкие возможности по сравнению со всеми другими музыкальными инструментами, включая человеческий голос. Многоголосие делает возможным воплощение в звучании любых, самых сложных структур, воспроизведение практически неисчерпаемых комбинаций звуков. Владеющему фортепиано доступно все в мире музыки. Отсюда и богатство фортепианной литературы по сравнению с литературой для других инструментов, и возможности исполнения любых переложений;