Array Коллектив авторов - Резонансная техника пения и речи. Методики мастеров. Сольное, хоровое пение, сценическая речь

– А у кого Вы учились петь?

Я учился у профессора Георгия Ивановича Урбановича. Он говорил: «Ну, что же мы будем петь легоньким комнатным звучком? Надо осваивать и оперный репертуар, например, Ратмир. На большую сцену "с микрофоном во рту" не выйдешь, надо овладевать профессиональной техникой».

– Да, я слушал Вас в роли Ратмира на юбилейном концерте Г. И. Урбановича в Рахманиновском зале Консерватории. Ваш голос звучал ярко, полётность прекрасная.

– Я благодарен Георгию Ивановичу: он дал мне хорошую резонансную школу.

– Скажите, а как Вы представляете и ощущаете резонанс?

– Для меня это прежде всего «дыхание в спину», ощущение резонанса спины, грудь, конечно и соединение грудного и головного резонансов.

– Это эверардиевское «ставь голова на грудь, а грудь на голова», как он говорил?

– Да, конечно, при распевке я всегда стараюсь соединить эти резонансы с дыханием. Конечно, многое зависит от тесситуры произведения. При высокой тесситуре надо петь более собранным звуком, но объемным, не теряя груди; грудь дает объем звуку.

– Очень интересно. А как Вы ощущаете верхний резонатор?

– Это, конечно, область носа, твердого нёба и обязательно купол, ощущение купола. Без резонанса купола гортань не будет свободной, нужен зевок (показывает). Но все свободно – гортань, глотка свободна, без напряжения и зажатости. Свобода достигается на основе наших естественных движений; не просто открыть рот, а как бы зевнуть, не теряя купола.

– А голосовые складки и гортань Вы как-то регулируете?

– Нет, я уже сказал, что главное – слежу за дыханием и резонансом. Я должен весь резонировать, как дека. Купол, зевок, дыхание – наверное, это как-то влияет на гортань и связки, но специально я ничего в гортани не регулирую. Для меня важно ощущение удобства и свободы гортани, как и всего тела.

– Как Вы оцениваете технику контртенора: это разработанный фальцет?

– Мне кажется, техника у разных контртеноров бывает разная. В конце 90-х годов и даже еще в 2002 г. контртенора пели в основном таким легеньким, бездыханным, микрофонным, конечно, фальцетиком. Но это уже изрядно поднадоело публике. Сейчас, мне кажется, на смену приходит уже микстовый механизм голосообразования, что является результатом хорошо организованного дыхания и резонансной техники, соединение головного и грудного резонаторов. Резонанс дает голосу свободу, легкость и вместе с тем объемный яркий звук. Этого требует большая академическая сцена. Но, конечно, и сегодня в голосах контртеноров слышатся разные техники. Я думаю, это определяется и природными данными, и психологией певца.

– Не могли бы Вы показать голосом разницу между фальцетом и Вашим обычным звуком?

– Боюсь, что чистым фальцетом у меня не получится спеть. Как я Вам уже говорил, я пою микстом, а это уже другое (поет негромко несколько раз, как обычно и фальцетом).

– Очень интересно»! А как Вы лично психологически представляете свой голос? Например, партии Ратмира, Вани в операх Глинки традиционно исполняют женские голоса. Не отождествляете ли Вы свой голос со звучанием женского голоса?

– Нет, нет! Свой голос я ощущаю как мужской, но, естественно, как очень высокий, яркий и свободный. Вчера после концерта одна женщина мне сказала: «Вы поете не как обычно контртенора, а как бы мужским звуком». Как я уже сказал, это дает мне резонансная техника. Спина, грудь, голова, нос, рот – все должно вибрировать, резонировать. Это главная забота певца. Если тело, дыхание не резонируют, а только напрягаются, звук пропадает. Певец должен ощущать свободу и удовольствие от пения. Тогда и публика это почувствует и оценит.

– Несомненно. Это уже психология восприятия певца слушателем. Два слова о Ваших творческих планах.

– Скоро еду в Лос-Анджелес. Меня пригласили участвовать в трехактном вечере балета. Буду петь произведения Михаила Глинки, Антонио Вивальди. Потом, возможно, будет премьера в Большом театре.

– Желаю Вам творческих успехов!

Международная Школа Вокального Мастерства выступила с очень полезной инициативой по совершенствованию искусства пения, опубликовав книгу Джерома Хайнса в переводе Александра Розинкина «Секреты вокальной техники раскрывают великие оперные певцы» (М., 2010).