Юлия Андреева - Анна Павлова. Жизнь в танце

Желая подтолкнуть Фокина к тому, чтобы Михаил сорвался первым, Дягилев распорядился поднять занавес на спектакле «Дафнис и Хлоя» на тридцать минут раньше, так что публика не успела войти в зал и занимала свои места в течение доброй половины спектакля, что отвлекало и исполнителей, и других зрителей.

Поругавшись с Дягилевым, Фокин вернулся в Мариинку, но администрация театра мстила ему за первый уход. Фокин больше не пользовался прежним доверием и свободами. Так что после того, как вопреки всему и, в частности, личному желанию Сергея Павловича, Вацлав Нижинский сочетался законным браком с венгерской балериной Рамолой Пульской и ушел из «Русских сезонов», Дягилев снова предложил Фокину сотрудничество и тот скрепя сердце согласился, поставив «Бабочку» Шумана [104], «Золотого петушка» Римского-Корсакова [105], «Мидаса» Штейнберга [106]и «Легенду об Иосифе» Штрауса [107]. На этот раз удача, похоже, изменила Фокину, и публика встречала его новаторские идеи с заметной прохладцей, так что Дягилев не стал настаивать на продолжении сотрудничества, а 1914 год стал для Фокина последним годом его участия в «Русских сезонах».

Михаил Фокин на репетиции

Вернувшись в Мариинку до восемнадцатого года, Фокин работает над балетами и постановками танцев в операх, а далее эмигрирует в Стокгольм и затем в США. Там в 1921 году он открыл первую балетную школу, снимался в Голливуде, время от времени, на небольших проектах, сотрудничал с труппой Анны Павловой.

За свою жизнь, а умер он в 1942 году, Фокин создал семьдесят балетов.

Во всех странах, куда приезжала Анна Павлова, короли и министры устраивали в ее честь торжественные приемы. Во время ее первого заграничного турне в Стокгольме шведский король Оскар II [108]не пропустил ни одного ее выступления.

Оскар II (1829–1907) – король Швеции. Последний шведский король Норвегии

Его величество был автором нескольких исторических трудов, поэтом, драматургом и литературным критиком, и, кроме того, учредил шведский орден «За заслуги перед искусством», о щедром короле Павлова слушала в пол уха. Ну, не пустует царская ложа, зрители приветствуют своего монарха, так ведь и в России члены императорской семьи постоянные гости Мариинского театра. Но вот однажды Анна получила личное приглашение Оскара II посетить его во дворце. В назначенный час перед гостиницей, где остановилась труппа, появилась королевская дворцовая карета, и усатый лакей, чем-то напоминающий кучера из «Золушки», открыл перед ней изящную дверцу.

Весело стучали копыта коней по мостовой. Анна мечтала, как окажется в королевском дворце, который до этого уже видела во время прогулки. И вот теперь она стояла совсем одна в просторной приемной, ожидая, когда же ее пригласят в зал для торжеств. Разумеется, Павлову предупредили, что шведский король пожалует ей орден «За заслуги перед искусством», и она была готова к церемонии.

Анна размечталась, стоя у высокого окна, когда за ее спиной кто-то деликатно кашлянул. Какой сюрприз – это был сам король. Оскар II подал Павловой руку, и вместе они вошли в распахнутые перед ними двери торжественного зала, где их уже ожидали придворные.

В грим-уборной

В тот же день после вечернего спектакля у кареты Павлову поджидала толпа посмотревших спектакль зрителей. Анна прошла к экипажу, послав им воздушный поцелуй, но люди и не думали расходиться, они шли за каретой до самой гостиницы, и остались стоять под балконом, когда Анна, в очередной раз поклонившись и поблагодарив их, скрылась за дверями.

Поднявшись к себе, она мельком взглянула в окно, обнаружив там молча стоящих людей. Наконец она догадалась выйти на балкон, где ее встретила настоящая овация, Анна кланялась, благодарила, прижимая руку к груди, посылала воздушные поцелуи, но толпа и не думала расходиться. Вместо этого люди вдруг запели. «Я не знала, что делать, – пишет Павлова. – Потом сообразила – бросилась в комнату, притащила корзины, подаренные мне в этот вечер, и стала бросать в толпу цветы: розы, лилии, фиалки, сирень… Долго-долго толпа не хотела расходиться… Растроганная до глубины души, я обратилась к своей горничной, спрашивая: «Чем я так очаровала их?» – «Сударыня, – ответила она, – вы подарили им минуту счастья, дав на миг позабыть ежедневные заботы!» Я не забуду этого ответа… С этого дня мое искусство получило для меня смысл и значение».