Юлиан Семенов - Экспансия – III

Чиновник поднял на Кристину глаза – очень усталые, видимо, сильно близорук, однако, судя по всему, очки не носит; рубашка довольно старая, несколько даже застиранная, воротничок подштопан:

– Ну, вопрос хлеба насущного мы с вами решили, фрекен Кристиансен, это главное. Карточки вам выпишут в комнате номер три, я позвоню, когда вы туда пойдете. Вы сказали, у вас три вопроса... Пожалуйста, второй.

– Я бы хотела просить помочь мне с работой...

– Хм... Это прерогатива биржи... Впрочем, какую работу вы имеете в виду?

– Я должна подрабатывать, пока не защищу диссертацию... Я готова на любую работу...

– Физическую?

– Если речь пойдет об уборщице или ночном стороже, я согласна...

– Я бы посоветовал вам зарегистрироваться в очереди на посудомоек в ресторанах, особенно привокзальных, это сэкономит вам массу денег... Я постараюсь сделать все, что могу, но вам придется выполнить необходимую формальность, это окно номер два, на первом этаже. Третье, пожалуйста.

– Я слыхала, что семьям погибших от рук гитлеровцев полагается пособие...

– А разве вы не получали?!

– Нет... А сейчас мне придется платить за включение телефона, за отопление, воду... Это большие деньги... Мне достаточно неловко просить о пособии, но выхода нет... Когда я устроюсь на работу, можно будет отказаться...

– Пособие дается единовременно... Сколько вам было лет, когда погиб ваш отец?

– Я была совершеннолетней...

– Чем вы занимались?

Кристина почувствовала, как кровь прилила к щекам:

– Я... Я тогда... училась...

– Хорошо, тут нам не обойтись без справок: о вашем отце и о вас...

– Мама тоже погибла...

– Разве она работала?

– Нет. А это влияет на дело?

– Если бы она также занимала какой-то пост, пособие могло быть большим процентов на двадцать... Только не обольщайтесь по поводу суммы, фрекен Кристиансен, это небольшие деньги... Впрочем, на то, чтобы расплатиться за отопление, воду и телефон, вам хватит. Это все?

– Да, благодарю вас, вы были очень добры...

– Это моя работа, не стоит благодарности... И, пожалуйста, попросите в ходатайстве кафедры приписать, что вы не были замечены в коллаборанстве с нацистами, это крайне важно для всего дела: не смею вас более задерживать, до свиданья.

Господи, какое же это счастье говорить на своем языке, подумала Кристина, выйдя из магистратуры; все дело заняло двадцать девять минут; продуктовые карточки на лимитированные товары были уже готовы, когда она вошла в комнату номер три; всего семь минут пришлось подождать в очереди, где ставили на учет ищущих работу; порекомендовали сегодня же посетить главного повара ресторана в отеле «Викинг» господина Свенссона: «Он будет предупрежден, но, пожалуйста, не употребляйте косметику и оденьтесь как можно скромнее».

Адвокат, доктор права Хендрик Мартенс послушно перевернул кресло – так, чтобы на лицо не падали солнечные лучи, заметив при этом:

– Однако и в свете яркого солнца вы так же прекрасны, как в тени, фрекен Кристиансен.

– Благодарю вас за комплимент, господин доктор Мартенс.

– Это не комплимент, а чистая правда... Я к вашим услугам...

– Господин доктор Мартенс, я хотела бы обратиться к вам сразу по двум вопросам... Первое: мой отец погиб в гестаповской тюрьме. Он был арестован неким Гаузнером. Ныне, как я слыхала, этот Гаузнер проживает в Мюнхене и работает в организации некоего доктора Вагнера... Словом, оккупационные власти знают его адрес, он сотрудничает с ними. Я бы хотела выяснить, кто отдал Гаузнеру приказ на арест моего отца, профессора Кристиансена, кто расстрелял его и кто отправил маму в концлагерь, где она и погибла. Второе, – заметив, как адвокат подвинул к себе листки бумаги, чтобы начать записывать данные, необходимые при начале дела, Криста напористо, без паузы заключила, – и немаловажное заключается в том, что у меня сейчас нет наличных денег для уплаты расходов... Однако если вы возьмете на себя труд продать мой дом на берегу Саммерсфьорда и, возможно, нашу яхту, то, думаю, вопрос с оплатой ваших трудов в Мюнхене отпадет сам по себе...

– Вы единственная наследница? Никто не может предъявить претензий на имущество?

– Нет, нет, я одна...

– Замуж не собираетесь? – улыбнулся адвокат. – Муж вправе претендовать на определенную часть суммы...

– Я замужем, господин доктор Мартенс.

– Необходимо согласие вашего мужа, чтобы я начал дело о продаже собственности. Попросите его заглянуть ко мне или написать коротенькое письмо, я его заверю здесь же, у меня есть гербовая печать, не зря плачу налоги правительству.