Эрих Мария Ремарк - От полудня до полуночи (сборник)

С определенной долей уверенности можно утверждать, что после войны нацизму придет конец. А вот национализм и милитаризм выживут. В этом заключается опасность. Поэтому важно проследить, как они возродились после Первой мировой войны.

Германия проиграла войну в отсутствие противника на немецкой земле. В момент заключения перемирия немецкие войска находились на территории Франции, России, Италии и на Балканах. Затем союзники оккупировали только Рейнскую землю. Им не удалось взять Берлин, завоевать Пруссию. Поэтому так легко сложилась легенда, что немецким вооруженным силам сопутствовал успех, что еще два месяца – и война была бы победоносно завершена, что катастрофу породили социалисты, коммунисты и иже с ними.

Германский генеральный штаб, потребовавший заключить перемирие в течение 24 часов, делал все, чтобы скрыть этот факт! Демократические и социалистические лидеры нового правительства были вынуждены настаивать на немедленном заключении перемирия. После его подписания генштаб сразу же свалил вину за проигранную войну на правительство, находившееся у власти всего несколько дней. Этот прием оказался настолько успешным, что вскоре сбитая с толку националистическая молодежь начала уничтожать социалистических лидеров. Уже в январе 1919 года немецкие офицеры-националисты и соответствующие общества, нисколько не таясь, открыли свои штаб-квартиры в берлинском отеле «Иден». Это произошло под предлогом необходимости перекрыть дорогу коммунизму, однако с целью возродить старую Германию.

Были опубликованы книги: «Непобедимые на поле брани» и прочие. Появились разные мемуары, истории полков, биографии, газетные статьи – все с одной и той же целью: спасти репутацию непогрешимого генерального штаба.

Пятьдесят миллионов немцев никогда не видели в лицо ни одного солдата союзников. Поэтому не составило труда убедить их, немцев, в том, что только проклятый «удар ножом в спину» помешал одержать решающую победу и что в следующий раз такое не должно повториться.

Так стало возможным вину за послевоенные тяготы, инфляцию, безработицу возложить не на немецкий милитаризм и немецкие политические партии войны, а на демократических и социал-демократических лидеров, которые старательно (и все же в недостаточной степени) пытались спасти Германию от постигшего ее бедствия. Легенда о Версальском договоре родилась оттого, что, к сожалению, никто не настоял на том, чтобы этот документ был совместно подписан Гинденбургом и Людендорфом или, что еще лучше, только этими двумя.

После Второй мировой войны германский генеральный штаб, несомненно, станет действовать подобным образом. Вину за проигранную войну он взвалит на нацистов и Гитлера. Поразительной станет неудержимость в отмывании замаранного образа. И особых трудностей здесь не предвидится. Тональность их аргументации будет следующей: в 1939 году генштаб предупреждал Гитлера, что успешной может быть только молниеносная война – блицкриг, что генштаб предостерегал фюрера от того, чтобы объявлять войну России или Америке. Возможно, так оно и было. Генштаб попытается убедить немцев в том, что он не мог не подчиниться приказам. Ключевым словом по окончании войны станет поэтому «давление» приказа. Почти каждый в Германии получит отпущение за свои деяния. Приказы предполагали подчинение. Лишь немногие заявят, что к соответствующим приказам они отношения не имели, по крайней мере их не отдавали.

Таким образом, генштаб вновь выплывет из проигранной войны с еще большим запасом прочности. Немецкий солдат проявлял чудеса храбрости; воспоминания об одержанных победах охватят все общество. А расплата за неудачи станет уделом нацистов; раз они оказались не у дел, значит, ими можно пожертвовать. Стало быть, в почву снова можно сливать яд.

Не исключено, что после войны в Германии произойдут революции, на нее накатятся коммунистические волны и т. д. Но это вовсе не повод для волнения генштаба и группировок националистического толка. Эти люди будут выжидать, когда наступит их время. То, что заявит о себе злодеяниями, беспорядками и т. д., они превратят впоследствии в орудие пропаганды. Они и пальцем не пошевелят, чтобы позаботиться хотя бы об одном нацисте. Сами-то они будут твердо знать, что их безопасность незыблема. Скажите, ну кто будет обвинять немецкого генерала, да еще тянуть его в суд, если военный лишь исполнял свой профессиональный долг? Разве не Гинденбург, сам идол и фельдмаршал, провозгласил Гитлера фюрером? Разве у немецкого офицера оставался иной путь, кроме как следовать за своим командующим?