Эрих Мария Ремарк - Возвращение с Западного фронта (сборник)

– Да, именно она. Поэтому я и не прикоснусь к нему. Не могу!

– Этого не понимаю. Господи, если бы я получил торт от матери! Я ел бы его целый месяц! Каждый вечер по крохотному кусочку.

– Да поймите же! – глухо и резко произнес Биндер. – Торт прислан не мне, а моему брату.

– Но вы же говорили, что ваш брат умер, – удивился Керн.

– Да, говорил. Но она этого еще не знает.

– Как не знает?

– А вот так! Не могу ей написать. Просто не могу. Она умрет, если узнает. Брат был ее любимцем, а меня она никогда особенно не жаловала. Впрочем, он и в самом деле был лучше меня. Потому-то и не выдержал. А я не пропаду! Ни за что не пропаду! Сами видите, какой я ловкач! – Он злобно швырнул на пол деньги, полученные от Оппенгейма.

Керн поднял кредитку и положил ее на стол. Биндер присел и закурил. Затем достал бумажник и вынул из него письмо.

– Вот ее последнее письмо. Оно пришло вместе с тортом. Прочтите и вы поймете, как все это бередит душу.

Письмо было написано на бледно-голубой бумаге, мягким, наклонным, словно девичьим почерком. «Мой искреннейше любимый Леопольд! Вчера я получила твое письмо и так обрадовалась, что сначала должна была присесть и немного успокоиться. Потом вскрыла его и начала читать. После всех этих треволнений сердце начало пошаливать, ты это, конечно, и сам понимаешь. Как я рада, что наконец ты нашел себе работу! Твой заработок пока еще невелик, но ничего, не расстраивайся; будь трудолюбив, и ты выдвинешься, а со временем даже сможешь возобновить свои занятия. Дорогой Леопольд, следи за Георгом, прошу тебя. Он всегда действует так порывисто и необдуманно. Но пока у меня есть ты, я спокойна. Утром испекла твой любимый песочный торт. Посылаю его тебе, надеюсь, он не слишком засохнет. Хотя когда песочный торт немного суховат, то это тоже не страшно; поэтому я испекла тебе именно песочный торт, а то послала бы тебе франкфуртский крендель – ведь его ты любишь больше всего. Но он бы испортился в пути. Дорогой Леопольд, как только сможешь, напиши мне снова. Я все время так волнуюсь. Не пришлешь ли мне какую-нибудь новую фотографию? Надеюсь, скоро мы опять будем все вместе. Не забывай меня. Твоя любящая мать. Привет Георгу».

Керн положил письмо на стол.

– Фотографию! – сказал Биндер. – Где же мне раздобыть его фотографию?

– Она недавно получила последнее письмо от вашего брата?

Биндер отрицательно покачал головой:

– Он застрелился год назад. С тех пор от его имени пишу я. Научился подделывать почерк. Она ничего не должна знать. Ни за что!.. Вы тоже так считаете? – Биндер выжидательно посмотрел на Керна. – Да скажите же, согласны вы со мной?

– Согласен. Так, пожалуй, лучше.

– Ей уже шестьдесят. Шестьдесят лет плюс плохое сердце. Долго ей не протянуть. А я постараюсь, чтобы до самой смерти она ничего не узнала… Не узнала, что он сам… Понимаете?.. Этого она не вынесет.

– Понимаю.

Биндер встал.

– Теперь я опять должен написать ей письмо. От Леопольда. Хоть бы поскорее это осталось позади. Но фотография… Откуда же ей быть?

Он взял письмо со стола.

– Заберите торт, прошу вас! Не хотите есть сами – отдайте его Рут. А рассказывать ей всю эту историю, конечно, незачем.

Керн колебался.

– Торт хорош, – сказал Биндер. – Отрежу себе маленький кусочек… совсем крохотный… – Он достал из кармана складной нож, срезал тонкий ломтик торта и вложил его в письмо матери. – И знаете… – растерянно добавил он. – Мой брат не бог весть как любил мать. Любил ее я… я… Странно, правда?

Он направился к себе в комнату.

Было около одиннадцати вечера. Рут и Керн сидели на террасе. Биндер спустился по лестнице и подошел к ним. Он снова был собран и элегантен.

– Пойдемте куда-нибудь, – предложил он. – Уснуть я не смогу, а оставаться одному сегодня не хочется. Я знаю одно вполне безопасное кафе. Посидим там часок, не больше. Доставьте мне это удовольствие!

Керн посмотрел на Рут.

– Ты устала? – спросил он.

– Не устала.

– Доставьте мне это удовольствие! – повторил Биндер. – Только на часок. Увидите что-то новое.

Он повел их в танцевальный бар. Рут заглянула внутрь.

– Слишком шикарно, – сказала она. – Не для нас!

– А для кого же еще, если не для нас, космополитов? – мрачно сострил Биндер. – Да и не так уж тут шикарно – присмотритесь как следует. Шику здесь ровно настолько, чтобы отвадить сыщиков. А коньяк стоит не дороже, чем в любом другом месте. Оркестр первоклассный. Иногда это тоже нужно. Так что войдем, прошу вас! Вот свободные места.