Шолом-Алейхем - Два антисемита

Когда, войдя в вагон, он увидал Макса Берлянта, растянувшегося на скамье и накрывшегося номером «Бессарабца», и узнал по носу, что этот пассажир никакого отношения к Крушевану и его знаменитому «Бессарабцу» не имеет, он прежде всего подумал: «Анекдот! Новый анекдот! Будет, с божьей помощью, о чем рассказывать и рассказывать!»

Петя Немчик сбегал на вокзал, тоже приобрел номер «Бессарабца» и лег напротив Макса – посмотреть, что будет! И тоже уснул…

Теперь мы оставляем «Бессарабца» номер два, то есть генерал-инспектора Петю Немчика, и возвращаемся к «Бессарабцу» номер один, то есть к коммивояжеру Максу Берлянту.

У Макса Берлянта была плохая ночь… Очевидно, заговорили в нем яства, которых он наглотался на вокзале, потому что одолевали его какие-то дикие сны. Снилось ему, например, что он не Макс Берлянт, а сам Крушеван, редактор «Бессарабца», и едет он не в вагоне, а верхом на свинье, что рак, красный вареный рак кивает ему клешнями, и откуда-то доносится вопль: «Ки-ши-нев!..» Ветерок дует прямо в уши, слышен шелест листьев или женских юбок… Хочется открыть глаза, но он не может… Щупает нос, а носа нет и следа. Вместо носа он нащупывает «Бессарабца» и не понимает, где находится. Чувствует, что это сон, но никак не может побороть этот сон, и вообще не властен над собой! Макс лежит и страдает, он словно в гипнозе. Чувствует, что силы его на исходе. Тогда он делает над собою последнее усилие и испускает тихий стон, который слышен ему одному, приоткрывает глаза и едва различает луч света от свечи и человеческую фигуру, растянувшуюся на противоположной скамье, как он сам, и тоже прикрытую номером «Бессарабца»… Наш Макс изумлен и потрясен: ему чудится, что это он сам лежит на той скамье, и он никак не может постичь, каким образом он, Макс, попал на ту скамью? И как может человек видеть самого себя без зеркала?.. Он чувствует, что волосы у него на голове встают поодиночке.

Постепенно, понемногу наш Макс начинает приходить в себя и понимать, что лежит на той скамье не он, Макс, а другой. Но откуда он взялся, и как раз напротив, и как раз с «Бессарабцем»?

Макс не может ждать до рассвета, ему хочется разгадать загадку как можно скорее, сейчас, сию минуту! Он делает движение и начинает шелестеть газетой и слышит, что тот, на той скамье, тоже двигается и шелестит газетой. Макс замирает, всматривается еще пристальнее и видит, что тот, на той скамье, смотрит на него с усмешкой. И вот оба наши «Бессарабца» лежат друг против друга, переглядываются и молчат. Каждый из двух антисемитов помирает от желания узнать, кто же этот другой, но оба сдерживаются изо всех сил и молчат. Наконец Пете приходит в голову счастливая мысль: он начинает насвистывать потихоньку мотив популярной еврейской песенки:

А Макс подтягивает, тоже потихоньку насвистывая:

Оба антисемита садятся, сбрасывают с себя «Бессарабцев», и оба кончают строфу популярной еврейской песенки, уже не насвистывая, а прямо словами:

Законом еврейской религии свинина и раки запрещены к употреблению в пищу.

Согласно библейской легенде, бог осудил Каина за убийство своего брата Авеля на изгнание и скитания, а дабы никто его не убил, сделал на его челе опознавательный знак.

Так проходит мирская слава (лат.).