Виктор Серж - Когда нет прощения

Теперь встреча с Дарьей ставила перед ним ряд маленьких, но неразрешимых проблем. Д. не сомневался, что на Дарью можно положиться, что она переживает период глубокого разочарования, что она питает к нему дружбу, которая сильнее любви. Но именно поэтому она могла сама попасться в невидимую сеть. Свое неприятие происходящего она также скрывала под маской безнадежного лицемерия. Ей не доверяли, потому что в течение полугода не давали серьезных поручений. «Отдыхайте, – говорили ей, – после Испании вам нужно восстановить нервную систему…» В конце концов, он разработал следующий план. Позвонить Дарье и назначить ей встречу всего через четверть часа напротив такого-то дома на малолюдной улице Сен-Пер. Сверим часы. Поймать машину, отвезти ее? Куда? Удобнее всего было бы зарезервировать комнату в каком-нибудь укромном отеле. Но хотя Дарья и не страдает предрассудками, не будет ли ей неприятно попасть в двусмысленное положение любовного свидания? Кроме того, горничные иногда подслушивают под дверью; их может заметить какой-нибудь нечаянный соглядатай… Мы явили бы собой весьма подозрительную пару, чуждую удовольствий и пороков, братскую, опустошенную взаимными откровениями… Париж со своими неисчерпаемыми возможностями не мог дать им убежища для прощания, пронизанного горькой честностью.

Д. отверг мысль о музеях, церквях, вокзалах, скверах, парках, таких пленительных Бют-Шомон и Монсо; мог пойти дождь, стояли ноябрьские холода, это было бы душераздирающе тоскливо, также как пойти на кладбище Пер-Лашез, в последний раз поклониться Стене Коммунаров – им повезло, коммунарам, они пали на пороге будущего! Ладно, наплевать на плохую погоду! Ему хотелось на воздух. Мы пойдем в Ботанический сад. В маленьких кафе по соседству есть тихие укромные зальчики, предназначенные для переживающих крушение парочек. Самые драматичные сцены быта, если разыгрываются вполголоса, не удивляют ни официанток, ни хозяек, которые незаметно наблюдают за ними из удовольствия прочесть на следующий в день в газетах об очередной трагедии: «Любовники бросились в Сену… Она убила его и покончила с собой выстрелом в сердце». Когда узнаешь лица на фотографиях, газетные строки оживают. Ну да, они сидели за тем столиком в глубине, это точно они, помните? Злобно поджавшая губы брюнетка: «Что-то заставляет меня сомневаться…» Подобные удачи происходят нечасто, большинство парочек мирится или расходится, не привлекая внимания репортеров криминальной хроники.

Узкие аллеи, усеянные чистым гравием, пересекали Школу Декоративных Кустарников, Школу Саженцев… Побуревшие кустарники, бесцветное небо, прямые дорожки выглядели бедно. Дарья сказала:

– Я принесла тебе послание от Кранца…

Неприятная неожиданность. Значит, Дарья вызвала его, не повинуясь отчаянию, а по приказу? Ловушка захлопывается?

– От Кранца? Он в Париже?

– Ничего не бойся. Он приехал с проверкой. Это он получил твое послание.

(«Он не имел права вскрывать его… А может, он на все имеет право…»)

– Я работаю с ним. Он знает о нашей дружбе. Он оказался настолько понимающим… Не знала, что в нем может быть столько доброты. Он сказал мне: «Бедный мальчик! Он превосходно справляется со всеми поручениями, мы предложим ему важный пост на Востоке… Грядет война, нам не хватает людей его закала. Отыщите его, найдите его любой ценой… Скажите, что в настоящий момент ему нечего опасаться, что я смогу его защитить, я обладаю очень большим влиянием… У него сдали нервы. А мои нервы, думаете, в порядке? Я уж не спрашиваю о ваших… Мы живем в ужасное время, время беззакония, нам необходима слепая вера, надо действовать с удвоенной энергией, чтобы не погибнуть, чтобы все не погибло, я хотел сказать, ибо он, вы и я значим так мало! Я еще могу сжечь его письмо, добиться для него прощения… Разумеется, ему придется возвратиться; но я обещаю ему интересную работу в сфере хозяйственного планирования, работу нелегкую. О нем забудут, затем вознаградят, и когда-нибудь он еще будет благодарить меня за то, что спас его от самого себя…» Вот, Саша. Кранц умоляет тебя о встрече, хотя бы самой короткой. Я уверена в его искренности…

– Ах, ты уверена…

Д. похолодел. Не следовало с ней встречаться! Глупая сентиментальность, воспоминания о героическом времени и все такое прочее. Сколько раз Кранц говорил уже подобные вещи? И сколько человек дали себя обмануть и погибли? Если он искренен, что не так уж невероятно, то искренна ли система? Система плюет на искренность Кранца и идет своим путем. Я поступил правильно, дав Дарье лишь двадцать минут на то, чтобы одеться и приехать на место встречи, кто знает, не предупредила ли она всю свору? Она могла позвонить. Внимание Д. привлек пожилой господин, прогуливающийся взад и вперед по Аллее Саженцев. Но мальчик, подбежавший к деду и взявший его за руку, успокоил Д. Ход его мыслей принял иное направление. Поскольку Кранц все рассказал Дарье, она компрометирует себя, и ей это известно. Что ждет ее? Если только она не пойдет против меня до конца. Это было бы для нее единственным средством спастись, и то ненадежным. Д. сделал вид, что соглашается с ней: