Конкордия Антарова - Две жизни. Часть 3

В твоей комнате стоит большое зеркало не для того, чтобы ты проходил мимо него, а для того, чтобы ты выходил из своего дома на люди, приведя в полный порядок свою внешность. Это первая из условностей, от которой тебя никто не освобождал. Не о себе ты должен думать, поправляя перед зеркалом складки своей одежды, но о людях, для которых твоя внешность может быть предметом раздражения, если твоя неряшливость режет им взгляд или ты смешон в своей одежде. Запомни, друг, что в нищету впадают чаще всего неряшливые. И даже людям, высоко развитым духовно, неряшливость мешает продвигаться вперёд в их духовном пути. Всякая неприбранная комната отвратительна высоко развитому и чистому человеку.

Вторая условность – обязательное приветствие, слово «здравствуй», которое говорят люди друг другу. Кто же освободил тебя от этой общепринятой вежливости в Общине? Здесь ты ещё глубже должен понять это слово как привет любви, как поклон огню и Свету в человеке. Это не только простая условность внешней вежливости для тебя, но основа твоего собственного доброжелательства, которое ты проявляешь к человеку в момент встречи с ним. Начинай, мой дорогой друг, во все привычные людям условности их общения вносить своё высокое благородство. Становись каналом духовности для людей, общаясь с ними в тех формах, которые не отталкивают их и не затрудняют им восприятие твоего образа, а, наоборот, привлекают их к тебе.

Мне было очень совестно за моё легкомыслие. Я взглянул на себя в зеркало и совсем переконфузился. Мои непричёсанные отросшие кудри торчали во все стороны и в сочетании с длинной белой одеждой, надетой и подпоясанной мной наспех и кое-как, делали меня похожим на юродивого. Я подумал об Иллофиллионе, к которому ворвался вихрем, не постучавшись и даже не извинившись, что помешал ему заниматься, и сразу осознал, как эгоистические мысли о себе одном закрыли всё, что меня окружало. Мне что-то понадобилось, я сорвался в погоню за ним, а что делалось вокруг – до того и дела было мало. Я готов был уже броситься вон из комнаты, совершенно расстроенный, как ласковая рука Иллофиллиона меня обняла.

– Не спеши сейчас огорчаться, Лёвушка, подобно тому, как ты минуту назад спешил за книгами, забыв всё на свете. Чтобы победить и добиться чего-то серьёзного, надо уметь видеть каждую минуту всё, что тебя окружает, а не выключаться из окружающих условий, осознавая один лишь узкий сектор своих собственных действий и рассматривая мир только с высоты своей колокольни, своего личного «я». Люди идут к совершенствованию разными путями, но ступени духовного развития у всех одни и те же. Здесь, в Общине, с первых же дней обрати внимание на неизменную вежливость в отношениях между людьми. Ты и здесь встретишь немало тех, кто покажется тебе и грубоватыми, и чудаковатыми. Но на это не устремляй внимания, а помни, что твой путь сейчас – это путь такта и обаяния. И чтобы их достичь, тебе надо развить в себе вежливость и спокойствие, сделать их своей неизменной привычкой.

Иди, мой дорогой, наведи красоту и приходи через десять минут. Я докончу письмо, и мы пойдём купаться.

Я убежал к себе, но теперь уже так не доверял своим эстетическим предпочтениям, что вызвал Яссу и попросил его оглядеть меня с головы до ног.

– Ясса, миленький, я очень неуравновешенный человек. Не выпускайте меня из комнаты, пока не осмотрите меня хорошенько. Я никак не постигну, как завязываются эти сандалии, – молил я моего доброго слугу.

Ясса подал мне другие, закрытые сандалии, говоря, что в них не проникает пыль, да и застегнуть в них надо только две пуговицы. Он обещал мне упростить завязки в другой обуви, мигом подпоясал меня красивым узким поясом и уверил, что теперь я причёсан и одет как самый настоящий кавалер. Поблагодарив его, я вздохнул, мысленно пожаловался кому-то, что вчера плохо закончил, а сегодня так же плохо начал мой день, – и постучал в дверь к Иллофиллиону.

Через минуту мы уже шли к озеру, накинув на головы махровые простыни. Хотя я вчера уже проходил по этой дороге, и встречавшиеся пальмы, магнолии, лимоны и апельсины, бамбуки и гигантские тополя, кедры и платаны – всё было уже мне знакомо, но тем не менее я никак не мог полностью осознать, что передо мной сама живая жизнь, а не могучая декорация. Наше купание прошло без всяких помех и неожиданных встреч.

– Не хочешь ли, Лёвушка, пройти со мной к нескольким больным, которых Кастанда просил меня навестить? Это недалеко, сейчас ещё рано, мы успеем вовремя вернуться к завтраку.