Джон Стейнбек - Неведомому Богу. В битве с исходом сомнительным

Потом она лежала неподвижно в ожидании ответа на свою горячую молитву. Ответ явился вместе с последним всплеском боли. Из боли выросла ненависть к Бенджи – настолько неистовая и мощная, что челюсти сжались, а губы обнажили хищный оскал. По коже поползли мурашки ненависти. Ногти заболели от желания вцепиться в плоть. Потом ненависть улетучилась. Постепенно слабевший вдали сладкий голос вызывал все меньше интереса. Лежа на спине, Элизабет переплела пальцы за головой.

«Теперь я скоро выйду замуж», – подумала она спокойно.

Прежде чем свадьба состоялась, осень успела потемнеть и превратиться в зиму. Потом пришла весна, а весну сменила еще одна осень. Следовало подумать о завершении учебного года. Только после этого, в разгар летней жары, когда дубы разомлели под палящим солнцем, а река сжалась и превратилась в ручей, Элизабет нашла время обратиться к модисткам. Трава на склонах холмов созрела; по ночам скот выходил из зарослей пастись, а едва вставало солнце, снова прятался в пропитанную ароматом полыни тень и весь день сонно жевал жвачку. Душистое сено заполнило амбары выше стропил.

Целый год Джозеф раз в неделю ездил в Нуэстра-Сеньора, чтобы посидеть с Элизабет в гостиной или прокатиться вместе с ней в бричке.

– Когда мы поженимся, Элизабет? – спросил он однажды.

– Надо закончить учебный год, – ответила она, – и сделать еще тысячу разных дел. Съездить ненадолго в Монтерей. Отец захочет увидеть меня перед свадьбой.

– Правильно, – рассудительно согласился Джозеф. – Потом можешь измениться.

– Знаю. – Элизабет сжала ладони вокруг его запястья и взглянула на переплетенные пальцы. – Смотри, как трудно пошевелить тем пальцем, которым хочется пошевелить. Сразу перестаешь понимать, где какой.

Джозеф улыбнулся ее наивной привычке цепляться за мелочи, чтобы не думать.

– Боюсь измениться, – призналась Элизабет. – Хочу и боюсь. Как по-твоему, растолстею? Быстро превращусь в другую женщину и буду вспоминать себя прежнюю, как умершую подругу?

– Не знаю, – ответил Джозеф, просунув палец в складку на плече ее английской блузки. – Возможно, вообще ничто в мире не меняется; все вокруг продолжается без изменений.

Однажды Джозеф привез невесту на ранчо и, не удержавшись от легкого хвастовства, принялся показывать ей свои владения.

– Вот дом. Его я построил первым делом, как только сюда приехал. Сначала на многие мили вокруг ничего не было. Только этот дом под дубом.

Элизабет прислонилась к дереву и погладила кору.

– Должно быть, там, наверху, приятно сидеть – в том месте, где ветки выходят из ствола. Можно мне залезть на дуб, Джозеф? – Она обернулась и встретила странный, волнующе пристальный взгляд. Темные волосы растрепались и упали на глаза. «Если бы у него оказалось тело коня, я полюбила бы его еще сильнее», – внезапно подумала Элизабет.

Джозеф быстро подошел и подал ей руку.

– Обязательно залезь на дерево! Хочу, чтобы ты это сделала. Давай помогу. – Он сложил ладони, чтобы Элизабет встала на них, как на ступеньку, поднял девушку и поддерживал до тех пор, пока она не уселась в развилке, откуда росли прочные ветки. Он увидел, как естественно ее фигура вписалась в этот изгиб, как крепко обняли ее серые руки дерева, и крикнул:

– Я очень рад!

– Рад, Джозеф? Да, выглядишь радостным. Глаза сияют. Но что же тебя обрадовало?

Он потупился и тихо рассмеялся.

– Иногда радуешься странным вещам. Сейчас мне приятно, что ты сидишь на моем дереве. А мгновенье назад вдруг показалось, будто бы я вижу, что мое дерево тебя любит.

– Отойди немного, – попросила Элизабет. – Хочу забраться повыше, чтобы заглянуть за амбар.

Джозеф шагнул в сторону, потому что Элизабет была в пышной юбке.

– Как странно, что до сих пор я не замечала сосен на горном хребте. А теперь увидела и сразу почувствовала себя дома. В Монтерее родилась среди сосен. Когда поедем туда венчаться, ты их увидишь.

– Это необычные сосны. После свадьбы когда-нибудь отвезу тебя туда.

Элизабет осторожно слезла с дуба и встала рядом с женихом. Потом заколола волосы, ловкими пальцами поймала выбившиеся пряди и умело вернула их на место.

– Если заскучаю по дому, можно будет подняться к тем соснам и представить, что вернулась на родину.

Свадьба состоялась в Монтерее, в маленькой протестантской часовне. Церемония прошла торжественно и уныло. Церковь так часто наблюдала смерть двух зрелых тел в процессе бракосочетания, что, казалось, ритуалом венчания праздновала мистическую двойную кончину. И Джозеф, и Элизабет ощущали мрачность приговора.