Фрэнсис Фицджеральд - Великий Гэтсби. Ночь нежна

– О господи! – воскликнула она.

Я с трудом наклонился, поднял сумочку и протянул ей, держа за самый угол на расстоянии вытянутой руки, дабы продемонстрировать, что у меня нет никакого злого умысла. Однако все сидевшие рядом, включая владелицу сумочки, все равно заподозрили меня в чем-то предосудительном.

– Жара! – восклицал кондуктор, завидев знакомые лица. – Ну и погодка! Ну и жарища! Вам тоже жарко? А вам? Ну и жа…

Мой билет вернулся ко мне с темными отпечатками его потных пальцев. В такую жару кому какое дело, чьи губы целуешь, чья голова оставляет влажный след на пижамном кармане прямо над сердцем!

В просторном холле дома Бьюкененов гулял легкий ветерок, донося трели телефонного звонка до нас с Гэтсби, пока мы ждали у двери.

– Труп хозяина! – слышался голос дворецкого. – Прошу прощения, мадам, но мы не можем обрядить его, – ревел он в трубку, – в такую жару к нему не прикоснуться!

На самом же деле он говорил:

– Да… Да… Сейчас посмотрю…

Он повесил трубку и направился к нам с немного лоснящимся лицом, чтобы принять наши соломенные шляпы-канотье.

– Мадам ожидает вас в гостиной! – воскликнул он, указывая дорогу, в чем не было никакой необходимости. В такую жару каждый лишний жест грозил тепловым ударом.

В гостиной, затененной внешними тентами, царили полумрак и прохлада. Дейзи и Джордан возлежали на огромной тахте, словно серебристые куклы, придерживая подолы своих белых платьев, чтобы их не приподнял ветерок, исходивший от напевно жужжавших вентиляторов.

– Мы даже шевельнуться не можем, – хором сказали они.

Джордан на секунду задержала в моей руке свои загорелые пальцы, покрытые слоем белой пудры.

– А где же наш спортсмен, мистер Томас Бьюкенен? – поинтересовался я.

В тот же миг из холла донесся его хриплый приглушенный голос – он говорил по телефону.

Гэтсби стоял на темно-красном ковре посреди комнаты и зачарованным взглядом рассматривал ее убранство. Дейзи наблюдала за ним и рассмеялась своим дивным обворожительным смехом – с ее груди взлетело легкое облачко пудры.

– Есть предположение, – прошептала Джордан, – что на проводе – подружка Тома.

Мы замолчали. Голос в холле зазвучал громче и раздраженнее:

– Прекрасно, тогда я вовсе не стану продавать вам машину… Я вам вообще ничем не обязан… И я не намерен терпеть, когда вы меня беспокоите во время обеда!

– Вот-вот повесит трубку, – цинично заметила Дейзи.

– Отнюдь нет, – заверил я ее. – Речь действительно идет о сделке. Я краем уха слышал о ней.

Том распахнул дверь, на какое-то мгновение заполнив весь проем своим мускулистым телом, и широкими шагами прошел в комнату.

– Мистер Гэтсби! – С тщательно скрываемой неприязнью он протянул ему свою широкую, как лопата, ладонь. – Рад вас видеть, сэр… Ник…

– Сделай нам чего-нибудь холодного попить, – взмолилась Дейзи.

Как только он вышел из комнаты, она встала, подошла к Гэтсби, притянула его лицо к себе и поцеловала в губы.

– Ты же знаешь, как я люблю тебя, – прошептала она.

– Не забывай, что здесь дама, – вставила Джордан.

Дейзи недоуменно оглянулась.

– Так поцелуй Ника.

– Как тебе не стыдно, несносная девчонка!

– А мне все равно! – воскликнула Дейзи и начала приплясывать на полоске кирпичной кладки перед камином. Затем, вспомнив о жаре, она виновато уселась на диван как раз в тот момент, когда в комнату вошла благоухающая свежестью няня, ведя за руку маленькую девочку.

– Ах ты, моя прелесть! – проворковала Дейзи, протягивая к ней руки. – Иди к маме, мама тебя любит.

Ребенок, освободившись от няни, бегом ринулся к матери и застенчиво спрятался в пышных складках ее платья.

– Прелесть моя! Мамина пудра попала на твои золотистые волосики? Стань же прямо и скажи «Здрав-ствуй-те».

Гэтсби и я по очереди наклонились и пожали смущенно поданную нам крохотную ручку. После этого он с нескрываемым удивлением продолжал смотреть на ребенка. Мне показалось, что раньше он не до конца верил в его существование.

– Меня одели к обеду, – сказала малышка, нетерпеливо повернувшись к маме.

– Это потому, что мама хотела похвастаться перед гостями, какая ты красавица. – Дейзи нагнулась и поцеловала крохотную складочку на детской шейке. – Ты просто сказка. Маленькая волшебная сказка.

– Да, – спокойно согласилась крошка. – А у тети Джордан тоже белое платье.

– Тебе нравятся мамины друзья? – Дейзи повернула девочку лицом к Гэтсби. – Они хорошие? Красивые?