Арчибальд Кронин - Испанский садовник. Древо Иуды

– Папа… – Время от времени Николас поглядывал на консула, который в самом благостном расположении духа с удовольствием раскуривал кубинскую сигару, просматривая при этом «Эко де Пари» двухдневной давности – единственную газету, которую он считал достойной внимания. Раз в неделю он получал ее по почте от своего друга Галеви. – Папа, мне так хочется пойти сегодня на пелоту!

Консул медленно опустил газету.

– На пелоту? – непонимающе переспросил он.

– Да, папа. – Мальчик покраснел, но, набравшись смелости, продолжил: – Это здешняя игра, похожая на гандбол. Очень быстрая и захватывающая. Все города Коста-Бравы входят в лигу. Сегодня Уэска, чемпион, встречается с Сан-Хорхе.

Харрингтон Брэнд с изумлением взирал на оживленное лицо сына. Постепенно черты его лица разгладились.

– Так-так! – снисходительно воскликнул он. – Значит, Гарсиа успел с тобой пообщаться. Что за вздор творится здесь, пока я в офисе! Ну и где же состоится этот знаменательный матч?

– В рекрео, папа. – Николас вздохнул, не решаясь признаться, что Гарсиа тут совершенно ни при чем. – В четыре часа. Давай сходим…

На подвижных губах консула промелькнула улыбка. Ему было приятно, что его дорогое дитя само ищет его общества.

– Что ж, – покладисто ответил он. – Выпей микстуру, допиши сочинение на испанском, отдохни часок после ланча… А там посмотрим.

– Спасибо! Спасибо, папа! – радостно запрыгал Николас.

Они выехали из дому в половине четвертого – веселый и оживленный Николас и не скрывающий снисходительного добродушия мистер Брэнд. В спорте консул не разбирался. Однажды в Анконе он вбросил первый мяч в бейсбольном матче между командами, набранными из находившихся там моряков американских военно-морских сил; пару лет спустя в Кнокке он вручал награды победителям местной регаты. Сейчас же он, как ни странно, присоединился к ожиданиям сына.

Оставив машину на площади, они по хитросплетению узких улочек на задах рынка вышли к рекрео, расположенному в нижней части города, что вызвало у мистера Брэнда нехорошее предчувствие. Рекрео оказалось невзрачной бетонной площадкой, огороженной штакетником, на котором красовались афиши местного театра и объявления о предстоящей апрельской корриде в Барселоне. Тем не менее консул охотно прошел вслед за Николасом в первый ряд трибун с простыми скамейками без спинок. Прямо перед ними человек в одной рубашке без пиджака, макая кисть в ведерко с краской, освежал красные линии игрового поля.

Они пришли рано. Только на верхнем ярусе несколько парней, задрав ноги на скамейки, курили, хрустели сушеной саранчой, громко шутили и спорили в удручающе вульгарной манере. То и дело прибывали новые зрители, в основном молодые мужчины и подростки, занимали места в задних рядах и включались в общий разговор. Консул подумал было, что их места, по крайней мере, позволяют находиться в отдалении от этих хамов с руками в карманах. Но, увы, не успели портовые часы пробить четыре, как трибуна заполнилась шумной толпой настоящих болельщиков, локтями пролагающих себе путь к свободным местам. В одно мгновение все скамейки были заняты, и даже проходы заполнились сидящими на корточках людьми. Плотный коротышка в поношенном черном сомбреро и темном блестящем костюме, держа в одной руке половину луковицы, а в другой кусок хлеба, втиснулся рядом с консулом, дружелюбно оскалившись, наточил о сапог складной нож и начал шумно есть. Над всей ареной зазвучали короткие свистки, сопровождающиеся медленным, ритмичным топотом ног и криками «Оле-оле-оле!».

– Скоро начнется, папа! Объяснить тебе правила игры? – Подавшись вперед, Николас с увлечением указал на противоположный конец площадки. – Видишь эти две стены? Они расположены точно одна против другой на расстоянии примерно двухсот футов. Одна называется фронтис, вторая – парео де реботе. Красными линиями на них очерчены места, куда должен ударить мяч. И то же самое означает красная линия на площадке. Если мяч выскочит за красные линии – это ошибка и противнику засчитывается очко. – Он тараторил не умолкая под удивленно застывшим взглядом консула. – С каждой стороны по два игрока: нападающий и защитник. Игроки Уэски – в синих футболках, Сан-Хорхе – в белых. Пелота – это мяч. Он сделан из натурального каучука, обшит тканью и обтянут кожей. Его бросают с помощью сесты, то есть ракетки-ловушки. Игра быстрая, просто до жути быстрая…

Его рассказ был внезапно прерван слаженным криком зрителей, когда, перепрыгнув через ограждение на противоположной стороне бетонного прямоугольника, на корт вышли четверо игроков в футболках и белых полотняных брюках; к правой руке каждого была прикреплена с помощью перчатки легкая плетеная корзинка. Спортсмены начали разминаться, бросая мяч в стенки, и консул ощутил, как напрягся Николас.