Пелам Вудхаус - Джим с Пиккадилли

– Вряд ли этим лекарством можно торговать. Оно для раскормленных собак, которых не выгуливают.

– Обычно этим страдают модные комнатные собачонки. Похоже, я сумею сделать тут бизнес. Спрошу его адрес у Митчелла.

– Брось, дядя Питер, забудь и думать. Никакого бизнеса тебе не сделать. Лекарство простое: когда к нему приводят разжиревшего пса, он его почти не кормит. Дает только самую простую пищу да заставляет бегать подольше. Через неделю собака здорова и счастлива.

– А-а! – разочаровался Пэтт.

Энн мягко тронула клавиши машинки.

– А про лечебницу эту я вспомнила, когда мы обсуждали Огдена. Как, по-твоему, может, такое лечение и его вылечит?

Глаза у Пэтта заблестели.

– Безобразие! Нельзя мальчишку подлечить недельку-другую!

– Пошло бы ему на пользу, а? – И Энн отбарабанила короткий мотив кончиками пальцев.

В комнате пала тишина, нарушаемая лишь стрекотом машинки. Разделавшись с юмористическим приложением, Пэтт обратился к спорту – он был пылким бейсбольным болельщиком. Бизнес не позволял ему часто посещать матчи, но он внимательнейшим образом следил за национальной игрой по газетам и восхищался наполеоновским даром Макгроу, что очень польстило бы этому спортсмену, знай он об этом.

– Дядя Питер! – снова повернулась Энн.

– Угу?

– Забавно, что ты вспомнил про то похищение. У тети Несты – тоже про похищение. Юного ангелочка – прообраз, видимо, Огдена – выкрали, спрятали и тэ пэ. Чего она вдруг сочинила такой рассказ? Совсем на нее не похоже.

– Твоя тетя хорошо изучила предмет. Она мне рассказывала, было время, когда чуть не все похитители охотились за ее Огденом. Она послала его учиться в Англию, вернее, ее муж. Они уже разошлись, насколько я понял. Похитители на следующем же пароходе отправились следом и взяли школу в осаду.

– Вот жалко-то! Сейчас бы кто его похитил да посадил под ключ, пока у него характер не исправится!

– Да-а! – печально вздохнул Пэтт.

Энн пристально посмотрела на дядю, но тот уже уткнулся в газету, и она, вздохнув, принялась стучать на машинке.

– Вредно перепечатывать такие рассказы, – заметила она. – Идеи всякие в голове всплывают…

Пэтт промолчал, углубившись в медицинскую статью следующего раздела – он был из тех, кто пропахивает воскресный номер, не пропуская ни строчки. Весело тарахтела машинка.

– Ой, Господи!

Энн, крутанувшись, тревожно уставилась на дядю. Тот пустым взором смотрел в газету.

– Что такое?

Страницу, приковавшую внимание Пэтта, украшала занимательная картинка: молодой человек в вечернем костюме бегает за молодой дамой в вечернем туалете вокруг ресторанного столика. Оба явственно веселились. Заголовок кричал:

«Снова Джим с Пиккадилли!»

«Новые приключения Крокера в Нью-Йорке и Лондоне!»

Но не заголовок и не иллюстрация загипнотизировали Пэтта. Он неотрывно смотрел на маленькое фото, врезанное в текст, – женщину чуть за сорок, красивую грозной красотой, и надпись: «Неста Форд Пэтт, романистка и светская знаменитость».

Энн уже встала и заглядывала дяде через плечо. Прочитав заголовок, она нахмурилась. Потом увидела фото.

– Господи! А с какой стати тут фотография тети Несты?

– Разнюхали, что она его тетка, – тяжко вздохнул Пэтт. – Этого я и боялся. Что она теперь скажет?..

– А ты не давай ей газету!

– У нее своя есть. Уже читает, наверное.

Энн пробежала глазами статью.

– В том же духе, что уже публиковали. Не пойму, чего они привязались к Джимми Крокеру.

– Видишь ли, он тоже был газетчиком и работал именно у них…

– Я помню! – вспыхнула Энн.

Пэтт смутился.

– Да, да, конечно, – заспешил он, – все забываю.

Наступила неловкая пауза. Пэтт кашлянул. Темы «Джимми Крокер и газета» они избегали по молчаливому соглашению.

– Я и не знала, дядя Питер, что он твой племянник.

– Нет, нет, не родной, – поторопился объяснить Пэтт. – Сестра Несты, Юджиния, замужем за его отцом.

– Тогда, наверное, и я с ним в родстве.

– В очень отдаленном.

– Для меня – чем дальше, тем лучше.

За дверью торопливо простучали каблуки, и ворвалась миссис Пэтт с газетой в руке. Она помахала ею перед добродушным лицом мужа.

– Ты уже прочитала, дорогая? – отшатнулся тот. – Мы с Энн как раз обсуждали…

Маленькое газетное фото весьма слабо передавало своеобразие хозяйки. В жизни она была гораздо красивее – рослая, с прекрасной фигурой и смелыми, властными глазами – и куда грознее. Мирная атмосфера комнатки мгновенно исчезла. Нависла тревога. Невысокие, застенчивые мужчины, видимо, инстинктивно, женятся на женщинах именно такого типа, словно не в силах сопротивляться, как утлые суденышки, затягиваемые водоворотом.