Сергей Довлатов - Ищу человека (сборник)

– Я имела в виду заключенных. Ведь это страшные люди. Ничего святого…

– Люди как люди, – сказал Алиханов, откупоривая третью бутылку.

– Я много читала. Это особый мир… Свои законы… Необходимо мужество… Вы мужественный человек?

Алиханов вконец растерялся.

– Люба, – сказал он.

– Лида.

– Лида! – почти закричал Алиханов. – Я сейчас достану шесть рублей. У меня гуманные соседи. Возьмем полбанки и сухого. Что-то я плохо соображаю.

– Я не пью. Вы мужественный человек?

– Не знаю. Раньше мог два литра выпить. А теперь от семисот граммов балдею… Возраст…

– Вы не понимаете. Мне нужен оригинальный человек, интересная личность. Вы филолог, тонко чувствующий индивидуум. А раньше были надзирателем. Ежедневно шли на риск. Душевная тонкость очень часто сопутствует физической грубости…

– Когда я вам грубил?

– Не мне. Вы охраняли заключенных…

– Мы больше себя охраняли.

– Откуда у вас этот шрам? Не скромничайте, пожалуйста…

– Это не шрам, – воскликнул Алиханов, – это фурункул. Я расчесал… Извините меня…

– Я все-таки хочу знать, что вы испытывали на Севере? Фигурально выражаясь, о чем молчала тундра?

– Что?

– О чем молчала тундра?

– Лида! – дико крикнул Алиханов. – Я больше не могу! Я не гожусь для радиопередачи! Я вчера напился! У меня долги и алименты! Меня упоминала «Немецкая волна»! Я некоторым образом – диссидент! Вас уволят… Отпустите меня…

Лида завинтила колпачок авторучки.

– Жаль, – сказала она, – материал интересный. Будьте здоровы. Я вам позвоню. А вы пока отыщите свой реферат…

Надзиратель стоял обессиленный и бледный.

– Минутку, – сказал он, – я тоже иду. У меня гуманные соседи…

На площадке они расстались. Лида зашагала вниз. Алиханов взлетел на четвертый этаж…

Левин обнял ее и долго разглядывал.

– Да, – сказал он, – годы идут, годы идут…

– Постарела?

– Как тебе сказать… Оформилась.

– А ты обрюзг. Позор. Галина дома?

– На собрании в школе. Хулиган у нас растет… Толстею, говоришь? Жена советует: «Тебе надо бегать по утрам». А я отвечаю: «Если побегу, то уже не вернусь…» Кофе хочешь? Раздевайся…

– Только после вас, доктор, – вспомнила Лида какую-то старую шутку.

Они прошли в гостиную. Торшер с прожженным абажуром. Иностранные журналы на подоконнике.

– Хорошо у тебя, – сказала Лида, – в новых квартирах жутко делается. Все полированное, сплошной хрусталь…

– Хрусталь и у меня есть, – похвастал Левин.

– Где?

– В ломбарде.

– По-прежнему канцерогенами занимаешься?

– По-прежнему.

– Расскажи.

– Минуточку, чайник поставлю.

– Жду…

Лида вынула записную книжку, авторучку и сигареты «БТ».

Левин вернулся. Они закурили.

– Ты во Франции был?

– Две недели.

– Ну и как?

– Нормально.

– А конкретнее?

– Трудолюбивый народ, реакционная буржуазия, экономический кризис, обнищание масс…

– Ты по-человечески расскажи. Хорошо французы к нам относятся?

– А черт их знает. Настроение у всех хорошее.

– Как насчет благосостояния? Как тебе француженки, понравились?

– Благосостояние нормальное. Кормили хорошо. У меня был третий стол. Вино, цыплята, кофе, сливки… Девицы замечательные. Вернее, так, либо уродина, либо красотка. Тут дело в косметике, я полагаю. Косметика достоинства подчеркивает, а недостатки утрирует… Держатся свободно, непосредственно. У них такие белые синтетические халаты, декольте…

– Что значит – белые халаты? Ты в клинике работал?

– Я не работал. Я дизентерией в Ницце заболел. День погулял и слег.

– Значит, Франции практически не видел?

– Почему? У нас был цветной телевизор.

– Не повезло тебе.

– Зато я отдохнул.

– Привез что-нибудь интересное? Сувениры, тряпки?

– Слушай, – оживился Левин, – я уникальную вещь привез. Только отнесись без ханжества. Ты же врач. Сейчас достану. Я его от Вовки прячу.

– Что ты имеешь в виду?

– Лидка, я член привез. Каучуковый член филигранной работы. Ей-богу. Куда же он девался? Видно, Галка перепрятала…

– Зачем это тебе?

– Как зачем? Это произведение искусства. Клянусь. И Галке нравится.

– Как таможенники не отобрали?

– Я же не в руках его тащил, я спрятал.

– Куда? Ведь не иголка…

– Я одну даму попросил из нашей лаборатории. Женщин менее тщательно обыскивают. И возможностей у них больше. Физиология более… укромная…

– Ты как ребенок. Поговорим лучше о деле.

– Сейчас я кофе принесу.

На столе появились конфеты, вафли и лимон.