Иван Соколов-Микитов - На теплой земле (сборник)

Весенняя русская охота на тяге всегда была моей любимой. На такой охоте чуткий охотник слышит каждый звук пробуждающейся земли. Радостное, поэтическое чувство возникает в душе. Недаром так любили эту весеннюю русскую охоту наши великие писатели и поэты.

Охота на тяге была, пожалуй, моей первой в жизни охотой. Я отчетливо помню, как отец в первый раз взял меня весною с собой на тягу. Помню и место, где мы стояли, пролетавших над вершинами невысоких берез птиц, выстрелы, вылетавшее из ружья, пугавшее меня пламя. С тяги мы возвращались полевой тропинкой уже в темноте. Я устал, отец посадил меня на каркушки, я обнял руками шею отца, и вместе с добытой дичью отец доставил меня домой. Эта давняя охота запечатлелась в моей памяти на всю жизнь.

Я всегда относился с любовью к вальдшнепам, к этой милой таинственной длинноклювой птице, открывавшей радостное время весны. Еще лежит в лесу широкими пятнами снег, а уже начинается первая пролетная богатая тяга. Вальдшнепы возглавляют весенний прилет птиц. С прилетом длинноносых гостей весенними звуками наполняется лес. Кукуют кукушки, распевают дрозды, начинает оживать лес. Жизнь пробуждается.

Еще долго продолжается весенняя тяга. Зеленой листвою покрылись березы. Покусывают, мешают стоять комары. Цветет по канавам, одевшись в подвенечное платье, красавица черемуха. Кончают токовать глухари. А все еще летят и летят по вечерам, цвиркая и хоркая, над зелеными вершинами берез длинноносые вальдшнепы.

Раза два или три мне доводилось находить гнездо вальдшнепов на земле под кустами. Как-то в начале лета, проходя лесом, я увидел у поленницы сложенных березовых дров странную, тяжело летевшую над землею птицу. Не сразу я узнал вальдшнепа, несшего в лапках уже подраставшего своего птенца. Вальдшнепы иногда переносят с места на место свой выводок, мужественно спасая птенцов от грозящей им опасности.

В долгой охотничьей жизни моей доводилось мне видеть богатые вальдшнепиные тяги. Еще в давней юности, начиная охотиться, я вместе с отцом стоял в березовом мелком лесу. Над нашими головами низко пролетали десятки птиц, хорканье и цвирканье раздавалось со всех сторон. Такой богатой тяги мне больше никогда не приходилось видеть.

Теперь вальдшнепиные тяги обеднели почти повсеместно. Гостя весною в Ясной Поляне, я однажды стоял в тех самых местах, где некогда Лев Николаевич Толстой охотился на тяге со своим гостем Тургеневым. Цвела черемуха, пели дрозды, шла весна. Места для тяги были изумительные. Но над моей головою не пролетела ни одна птица.

Современным молодым охотникам редко приходится слышать о дупелиных токах – этой необычайно интересной, забытой теперь охоте. Излюбленной ружейными охотниками благородной болотной птицы – бекасов, гаршнепов и дупелей – с каждым годом становится меньше.

Даже в известных дупелиных местах, на кочковатых, поросших кустами болотах, где в былые времена ленинградские охотники брали за выезд на «высыпках» по двадцать – тридцать пар, редкому счастливому стрелку удается взять двух-трех дупелей.

Очень возможно, что причиною оскудения угодий было несоизмеримое с прошлым обилие заядлых стрелков, осушка и вспашка болот, на которых гнездились и «высыпали» пролетные дупеля, а прежде всего безжалостное, безрассудное истребление всяческой дичи.

Бывалые охотники уверяют, что в некоторых обильных болотною дичью местах (например, на Волховских поймах) до сего времени сохранились хорошие дупелиные тока. Признаться, рассказам таких охотников я верю мало.

По рассказам старых, опытных и правдивых охотников, существовали некогда дупелиные тока, на которые в весенние зори вылетали десятки и сотни маленьких длинноклювых птиц.

Распустив крылышки и хвосты с белой подпушкой, дупеля бойко бегали по избранному ими токовищу, обычно представлявшему собой небольшую, поросшую прошлогодней травою кочковатую площадку. Здесь происходили дуэли, скрещивались шпаги ревнивых бойцов, от зари до зари продолжалась весенняя любовная игра. Всю долгую весну дупеля слетались на свое излюбленное токовище, и даже выстрелы охотников не очень их пугали.

На дупелиных токах охотились затемно, иногда с огнем. Посредине дупелиного токовища с вечера ставили зажженный фонарь. Не страшась огня, бойкие птицы всю ночь бегали вокруг фонаря, и попадавших в луч света охотники стреляли на выбор. После выстрела увлекшиеся любовной игрой птицы обычно не улетали, и охота на дупелиных токах продолжалась до рассвета.