Виталий Губарев - Королевство кривых зеркал

– На ста площадях по сто зеркал, – сказал Топсед Седьмой. – Сколько же это будет всего зеркал?

Все вокруг почтительно замерли, и король начал по очереди опрашивать своих придворных.

– Вы знаете?

– Запамятовал, ваше величество. Мне в детстве трудно давалась арифметика.

– А вы?

– Двести зеркал, ваше величество.

– Дурак! А сколько по-вашему?

– Триста, ваше величество.

– Тоже дурак! А что думаете вы?

– Триста пятьдесят, ваше величество.

– Почему триста пятьдесят?

– Я думаю, что если триста неправильно, ваше величество, то, может быть, будет правильно три с половиной сотни.

– Вы дурак с половиной!

– Хи-хи-хи! – захихикал придворный. – Вы так остроумны, ваше величество!

– А сколько будет по-вашему, церемониймейстер?

– Три, ваше величество.

– Почему три?

– Ваше величество, простите меня. Когда я был маленьким, меня уронила няня, я ударился головой о паркет…

– Но ведь голова цела? – спросил король.

– Кажется, цела, ваше величество. Но с тех пор я могу считать только до трёх.

– Гм… Это забавно. Сколько будет два и два?

– Три, ваше величество.

– А от пяти отнять один?

– Три, ваше величество.

– Гм…. Вы, кажется, самый большой дурак во всём королевстве.

– Совершенно правильно, ваше величество!

Король в глубокой задумчивости пожевал губами, рассеянно сбросил мантию на руки пажу с родинкой на правой щеке и передал шпагу пажу с родинкой на левой щеке. Затем он со вздохом опустился в кресло. Но ел король мало: мысли его были заняты решением сложной задачи.

– На ста площадях по сто зеркал! – раздражённо сказал король, бросая на стол салфетку. – Кто же мне скажет наконец, сколько будет зеркал?

Оля слышала, как Нушрок прошептал, наклоняясь к Абажу:

– Может быть, сказать ему?

– Зачем? – таким же шёпотом ответил Абаж. – Пусть занимается своими глупыми подсчётами и поменьше вмешивается в наши дела.

Король поднялся и потряс над головой руками.

– Кто мне скажет?

– Десять тысяч, – раздался тонкий голосок.

Все удивлённо огляделись по сторонам.

– Кто это сказал? – спросил король.

– Я…

Все глаза устремились на пажа с родинкой на правой щеке.

– Клянусь красотой своего отражения, – сказал король, – я впервые слышу, чтобы мальчишка решал такие трудные задачи.

– Но это совсем не трудная задача.

– Ты так думаешь?

– Я в этом уверена… то есть уверен!

– Глупости! – поморщился король. – Это очень трудная задача, и я не сомневаюсь, что ты решил её неправильно. Ведь надо было сложить все сотни, а у тебя на это не было времени.

– Я не складывал сотни. Я просто умножил сто на сто.

– Вот как! Но ведь умножение ещё труднее сложения.

– Ничуть! В этом случае к сотне нужно прибавить два ноля. Если бы вы мне дали бумагу и карандаш, я мигом показал бы вам, как это делается.

– Эй, слуги! Дайте карандаш и бумагу моему пажу! – хлопнул в ладоши король. – Слушай, мальчишка, если ты лжёшь, я велю тебя высечь стеклянными розгами!

– Я думаю, вам не придётся утруждать себя таким неприятным приказанием. Сейчас я решу эту задачу. Пусть только кто-нибудь подержит вот это пальто.

– Какое пальто? – В глазах короля мелькнуло недоумение.

– Ну, вот это, которое вы сбросили мне на руки со своих… королевских плеч.

– Ах, мантию, – снисходительно усмехнулся король. – Слушай, паж, ты говоришь на каком-то странном наречии. Эй, примите кто-нибудь королевскую мантию у пажа!

Король и паж, отодвинув тарелки, склонились над столом. Разогнулись они не скоро, когда члены королевской свиты уже устало дремали, прислонившись к колоннам, а церемониймейстер всхрапывал так зычно, что можно было подумать, будто в зале ржёт лошадь. Только Нушрок и Абаж бодрствовали. Они сидели в конце стола и о чём-то горячо спорили.

Лицо Топседа Седьмого сияло.

– Прекрасно! Превосходно! – запищал он, возбуждённый открытием. – Поразительно! Это действительно очень просто! Теперь я могу умножать любые числа. Эй, послушайте!..

Со всех концов зала, протирая глаза, к королю спешили придворные.

– Слушайте, вы! – кричал Топсед. – Знаете ли вы, сколько будет, если умножить… если умножить… ну, хотя бы сто семнадцать на двести четырнадцать?

Придворные безмолвствовали.

– Молчите? А я, ваш король, знаю! Будет одиннадцать тысяч семьсот!

– Гражданин король, – зашептал паж с родинкой на правой щеке на ухо королю. – Вы решили эту задачу неправильно.