Андрей Битов - Нулевой том (сборник)

Перекур.

Перекур.

Еще перекур.

Уже почти ничего не осталось. Коля виден во весь рост. Небольшая кучка разделяет нас. И еще немного под вагоном. Главное – очистить рельсы, чтобы подать состав вперед. Но, черт, как медленно тает эта уже никчемная кучка! Но вот стукнулись лопаты. Звякнули. Колина лопата и Кирюшина. Пути очищены. Можно подать состав. Свисток. Состав продвинулся на два вагона вперед.

«Вот теперь уж перекурю…» – расслабленно думает Кирюша, наблюдая погрузку. Мы сидим на лопатах, лениво курим, даже разговору нет. Следующий люк проходит без затруднений. И следующий. Но вот заело заслонку: люковые виснут на рычаге, прыгают, крутятся, как мартышки, – и никак. Еще бы – столько давит сверху! К нам подкатывается мастер. Мы сидим, безразличные, на него не смотрим: понимаем – подошел не просто так, а куда-нибудь послать хочет. Сидим, курим, безразличные.

А Кирюша взглянул на мастера. И мастер сразу же к нему:

– Молодец, Кирюша! Ты сегодня славно грузил… Небось стынешь теперь, разогревшись-то. Поди-ка погрейся, помоги люковым.

Кирюша встает разочарованно, вяло. Уж такое у него лицо: все на нем прочесть можно. Уж как ему неохота, сразу видно…

Встает и идет к люку. Люковые все кувыркаются – ни с места.

Кирюша взобрался на люк, взялся за рычаг. Он у нас парень здоровый… Хрясть! Серой, слепой массой ринулась мокрая порода, сорвав заслонку. Один люковой, коротенький, квадратный, слетел к нам вниз легко, как мячик. Второй – длинный белобрысый жлоб – отпрянул от рванувшейся на него массы, стукнулся башкой о балку. Каска его слетела к нам. Он путался в своих длинных ногах, заслонял весь проход. Наконец вывалился. А Кирюша, шедший за ним, застрял прочно. Ноги уже по колено в сером цементе. А из-под заслонки все прет и прет. Кирюша пытается вытащить ногу, другую – напрасно. Думает, кричит – матерится, а выходит по-ребячьи, жалобно. А перед ним раскрытая черная пасть, и из нее ползет на Кирюшу серая каша и причавкивает при этом. Предыдущий пирожок был до кровли… Кирюша кричит.

Вдруг раздался на редкость громкий чавк – воздух вышел из пальца. И серая масса остановилась. Что-то коварное в этом замершем на миг языке. Вот-вот снова бросится на Кирюшу…

– Руби! Руби!!! Ах……….. мать………….. мать……….. мать………. – кричит мастер тонко, визгливо.

Все стоят. Вдруг кто-то решился. Подбежал к люку. Это Коля. Он проворно вспрыгнул на настил, примерился к рычагу, дернул. Заслонка со скрипом и громом обрушилась вниз. Перерубила толстый серый язык.

Все. Больше не попрет.

Кирюше помогли выбраться.

Измазанный, бледный, он неверными шагами опустился по лестнице вниз. Ноги были… Ног словно не было.

– Подойди сюда, – как-то удивленно тихо сказал мастер.

Кирюша не слышал.

– П-па-дай-ди сюда, п-падла!!! – заорал мастер и подошел сам. – Что же ты, размазня, кисель………………………… Где тебя сделали?!..…………….. Что ты думал!!..……………………… Сиди за таких!!..……………..

– Да я что………. я разве… – мямлил Кирюша.

– Что? Что! Что же ты, так и жить будешь?! Что же ты, думаешь, кто-то за тебя будет? На что ты рассчитываешь?! Что же ты, так и будешь!! Что же ты, гнида, ничего не значишь!

Собственно, и все. Больше такого не было. Нагруженный состав ушел. Сидели на бревне, курили. У Кирюши все еще подрагивали ноги.

«Ничего не значу… Уйду! – думал он. – Ну его к черту! Зачем мне это надо? Один раз чуть глыбой не придавило. Сейчас чуть не погребло… Третий раз не миновать… Ничего не значу? А что я значу… действительно… Правда. Не значу. Ну и уйду!..»

Подсел Коля, сказал:

– Ты не переживай, Кирюша. Это он ведь так… Он к тебе хорошо относится. Сам понимаешь, отвечает он за тебя. Он сам тут внизу перенервничал знаешь как! А ты не горюй. Поначалу оно без этого не обходится… А там научишься. Ты парень неглупый, крепкий. А тут, знаешь ли, просто-то просто… А иногда дело секунды. Успевать надо…

Столько всякого, а всего полсмены прошло. Пирожок, потом еще пирожок, когда Кирюшу чуть не завалило… Уже и сил никаких. А всего полсмены. Всего три часа прошло.

Сидели на бревне, курили.

– Да… – сказал кто-то. – В горе… Тут иногда поспевать надо. Дело секунды.

– Кстати, о часах… – сказал Коля. – У меня однажды… Ой, Кирюша, какой у тебя ремешок! Покажи.

Кирюша снял часы и протянул Коле.

– Да… – сказал Коля раздумчиво и серьезно. – Таких ремешков у нас не бывает… Слушай, Кирюша… Давай: ты мне свой, а я тебе…