Андрей Битов - Нулевой том (сборник)

– Два часа жду, – говорит. – Нет дома. Куда делась?

– Ни одного письма от тебя… – говорит девушка в одной из кабин. Тоненький голосок… И вдруг басом, вот-вот заревет: – Я прямо с ума схожу… Что? Почему у меня такой голос? Простудилась. Хожу каждый день купаться… Одна. Конечно, одна.

– Все врет, – со злостью говорит сосед.

– Наманган. Наманган! Четвертая.

Свинство слушать, думаю я.

Читаю на стенке: «Предметы, запрещенные к пересылке по почте… Во всех почтовых отделениях запрещается…»

Скоро ли… Скоро ли! Чего они тянут!

«Пользуйтесь стандартными текстами поздравительных телеграмм… Всем семейством поздравляем, счастья в жизни вам желаем. Форма 5-а.

…дальнейших успехов в работе…

…Новый год… Первое мая…

…Форма 6-г…»

Ожидание нагнетается и становится невыносимым. Что-то препротивно закручивается внутри. Намерение еще чем-то отвлечь внимание не приводит ни к чему. Чуть не рычу. Ни о чем не подумать…

Я думаю о таком странном состоянии, когда что-то закручивается внутри. Такое же нетерпение бывало в детстве… Потом я думаю о детстве. Насколько все получилось не так, как думалось в детстве. И я думаю, что совершенно не могу себе представить, что будет со мной через столько же лет в будущем…

– Ленинград, первая. Ле-нин-град! Поспешите в первую кабину…

Я отряхиваюсь, понимаю, где я и что я, успеваю в какую-то секунду облиться с ног до головы потом и бросаюсь к кабине.

– Алло, – кричу я. – Алло!

– Это ты?.. – Голос далек и слаб. Совсем искаженный голос.

– Да, это я, – говорю я и молчу.

– Ну, как ты там?

– Да что я… ты о себе расскажи, – говорю я.

– Да что мне рассказывать: все так же, все как знаешь. Ты о себе расскажи – это главное.

– Да что мне говорить, – говорю я. – Все, как я уже в письмах писал. Тут надо о том, о чем только сказать можно…

– Ты же все знаешь…

Стесняется она, что ли? Вечно кто-нибудь торчит в этом коридоре!

– Как все там живы-здоровы? – говорю я.

– Все в порядке. Все живы и все здоровы.

– А Катя как?

– Хорошо Катя.

– А мама?

– И мама здорова.

– А как твои?

– Хорошо.

– На даче?

– На даче.

– А Петька?

– Петя тоже на даче.

– Ну, а как же все-таки ты?

– Я… так же я. Приезжай скорее. – Голос тихий-тихий. И вдруг обрадовался голос: – У меня рожа.

– Что?! Пфу! Пфу-у! – дую я в трубку. – Алло! Алло! Пф-фу-у! Пфу-у! Алло, Ленинград!

Да что же это такое! Неужели все? Ничего и не сказал…

– Пф-фу! Пфу! Алло!!! – ору я.

– Что у тебя там за помехи?

– Сам не знаю, – говорю я.

– А сейчас их нет.

– Так это я, наверно, трубку продувал, – догадываюсь я.

Смеется.

– Так что же с тобой? Я не понял, – говорю я.

– Рожа.

– Что такое? Ты не треплись: времени-то мало…

– Я и не треплюсь. Это кожное заболевание такое.

– И очень пострадало лицо? – озабоченно спрашиваю я.

– Лицо? – смеется. – Вовсе не лицо, а на руке. Я мыла кости для собаки – уж такие достала вонючие, что мне их даже даром отдали, – мыла и поцарапалась. Теперь ни купаться, ни мыться не могу. От воды вздувается – просто ужас!

– А как собака?

– Что?

– Как собака?!

– Говори громче, ничего не слышно.

– Как собака?! – ору я.

– Что, очень устаешь, да?

– Да нет же, я про собаку!!!

– Хорошо, хорошо. Что ты так громко кричишь?

– Да ты же сама говоришь – не слышно.

– Все в порядке с собакой. Ей-то прекрасно…

– А тебе от нее достается? Все так же лает?

– Что?

– Так же лает, говорю!

– Ничего не слышу.

– Лает!!! – ору я.

– Кто лает?

– Собака лает… – говорю я и чувствую себя окончательно идиотом.

– Ну конечно, что же ей еще делать… Сережа, ну при чем тут собака?

– Конечно, ни при чем, – соглашаюсь я.

– ЗАКАНЧИВАЙТЕ, ЗАКАНЧИВАЙТЕ.

– Я все не то говорил! – кричу я.

– И я.

– Правда? Скажи.

– РАЗГОВОР ОКОНЧЕН.

Я еще некоторое время ору в немую трубку… Может же быть так, что только я ее не слышу, а она меня слышит?..

Потом вываливаюсь из будки. Какая духотища! Это надо суметь так взмокнуть! Как мышь. Осторожно, двумя пальцами, отлепляю от тела рубашку и брюки.

А тут сидят и ждут люди и делают вид, что не замечают меня. Мне неловко этих людей, ведь они все слышали… И я выскакиваю на улицу как пробка.

Так хорошо! Жара уже спала. Потянуло холодком. Набираю полную грудь. Иду. Только сейчас и замечаю, что кулак судорожно сжат. Еле разжимаю – затек. Там совсем мокрая бумажка с пунктами. Какие глупости!.. Выбрасываю.