Сергей Есенин: Озорной Есенин

Подруженька, идут двое.
Подруженька, твой да мой.
Твой в малиновой рубашке,
А мой в светло-голубой.

Висожары высоко,
А месяц-то низко.
Живет милый далеко,
А постылый близко.

Пойду плясать,
Весь пол хрястит.
Мое дело молодое,
Меня Бог простит.

Дайте, дайте мне пилу,
Я рябинушку спилю.
На рябине тонкий лист,
А мой милый гармонист.

Ах, што ж ты стоишь,
Посвистываешь?
Картуз потерял,
Не разыскиваешь!

Я ходила по полю,
Мимо кони топали.
Собирала планочки
Ваниной тальяночки.

Пали снеги, пали белы,
Пали да растаяли.
Всех хорошеньких забрили,
Шантрапу оставили.

Ах, щечки горят,
Алые полыщут.
Не меня ли, молодую,
В хороводе ищут?

Ай, мать бро́нится,
И отец бро́нится:
– За каким же непутевым
Наша девка гонится!

А я чаю накачаю,
Кофею нагрохаю.
Поведут дружка в солдаты,
Закричу, заохаю.

Ах, девки, беда —
Тальянка худа.
Надо денег накопить
Да тальяночку купить.

Ах, сад-виноград,
Зеленая роща.
Ах, кто ж виноват —
Жена или теща?

Ай, мать, ай, мать,
На кой меня женишь?
Я не буду с женой спать,
Куда ее денешь?

Молодой мельник
Завел меня в ельник.
Я думала – середа,
Ныне понедельник!

Не трожь меня, Ванька,
Я попова нянька.
В коротенькой баске,
Голубые глазки.

Ах, лапти свей
И оборки свей.
Меня милая не любит —
Лихоманка с ней.

Я ли не поповна.
Я ли не духовна.
А кто меня поцелует,
Благодарю покорно!

Пускай хают, нас ругают,
Что отчайные растем.
А мы чайные-отчайные
Нигде не пропадем!

В эту пору, на Миколу,
Я каталася на льду.
Приходили меня сватать,
Я сказала: не пойду!

Ах, темный лес,
Подвинься сюда.
Я по этому лесу
Свое горе разнесу.

Провожала Коленьку
За нову часовенку.
Провожала за ручей,
Я не знаю, Коля чей.

Чик, чик, чикалочки,
Едет мужик на палочке.
Жена на тележке
Щелкает орешки.

Уж я рожь веяла
И овес веяла.
Мне сказали – дружка взяли,
А я не поверила.

Никому так не досадно,
Как мне, горькой сироте:
Съел я рыбину живую,
Трепещется в животе!

Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари.

Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется – на душе светло.

Знаю, выйдешь к вечеру за кольцо дорог,
Сядем в копны свежие под соседний стог.

Зацелую допьяна, изомну, как цвет,
Хмельному от радости пересуду нет.

Ты сама под ласками сбросишь шелк фаты,
Унесу я пьяную до утра в кусты.

И пускай со звонами плачут глухари,
Есть тоска веселая в алостях зари.

Ты поила коня из горстей в поводу,
Отражаясь, березы ломались в пруду.

Я смотрел из окошка на синий платок,
Кудри черные змейно трепал ветерок.

Мне хотелось в мерцании пенистых струй
С алых губ твоих с болью сорвать поцелуй.

Но с лукавой улыбкой, брызнув на меня,
Унеслася ты вскачь, удилами звеня.

В пряже солнечных дней время выткало нить…
Мимо окон тебя понесли хоронить.

И под плач панихид, под кадильный канон,
Все мне чудился тихий раскованный звон.