Григорий Горин - Феномены

Прохоров (усмехнулся). Да меня, наверное, тоже.

Клягин. Факт! Ларичева рассказывала, ты предметы двигаешь?

Прохоров. Двигаю.

Клягин. Хорошее дело. Я тоже пробовал – не получается. Покачнуть уже кое-что могу, а сдвинуть – никак. Не продемонстрируешь?

Прохоров. Сейчас не хочется. И силы надо поберечь на завтра.

Клягин. Ну, что-нибудь легкое. Для тренировки. В газетах пишут: «Ежедневная тренировка – залог высоких результатов»!

Прохоров. Разве что для тренировки? (Оглядывает комнату.) Графин, что ли?

Клягин. Давай! Я воду вылью, он полегче будет. (Выходит в ванную, выливает воду.)

Прохоров. Скатерть убрать надо.

Клягин. Это мы в момент.

Клягин стаскивает скатерть, ставит на стол графин.

Валяй!

Прохоров садится напротив графина, напряженно смотрит на него, сжимает кулаки, скрипит зубами – графин недвижим.

Прохоров. Не идет!.. Мне для этого надо в особое настроение прийти, понимаешь? Нервное такое, понимаешь?

Клягин. Ну и приходи.

Прохоров. Злость я должен испытать, понимаешь?.. Злость к предмету!.. А к графину у меня злости нет.

Клягин (подумав). А давай я поллитру поставлю.

Прохоров (подумав). Ну, а к поллитре-то какая может быть злость?

Клягин. А такая! Раньше ее из пшеницы гнали, а теперь черт-те из чего! Химия сплошная. Голова трещит!

Прохоров. Это верно.

Клягин. Печень страдает. Прогулы на производстве. Аварии на дорогах. Зрение слабеет. Руки дрожат. А сколько из-за нее семей разбитых? А детей дефективных? У нас вот у алкоголика одного сын родился… без уха.

Прохоров. Как это?

Клягин. А вот так!.. С одной стороны ухо есть, а с другой – ничего!

Прохоров (сжав кулаки, решительно). Ставь поллитру.

Клягин. Момент. (Бросается к покупкам, достает бутылку.) Вот она, проклятая!

Прохоров напряженно смотрит на бутылку, напрягается, из его уст вырываются отдельные проклятья. Клягин активно включается в этот опыт. Подбадривает.

Прохоров. У! Зараза! Гадость! А, сволота!

Бутылка поехала.

Клягин (возбужденно). Давай, Миша! Давай! Поднажми!

Прохоров (хрипит) . У…с-сволота!..

Бутылка доходит до конца стола, падает. Клягин ловко хватает ее на лету.

Клягин (кричит). Финиш! Мишка! Финиш! Ур-р-ра!

Распахивается дверь спальной комнаты. Оттуда выскакивает Иванов. Секунду он с отвращением смотрит на побагровевшего Прохорова, на Клягина в женском платье, с бутылкой водки в руках, потом делает усилие над собой и говорит, стараясь сохранить вежливость.

Иванов. Дорогие! Да если попробовать не орать, а? Не хотите такой эксперимент провести: пить будем, а орать не будем! Попробуем, друзья мои, а?! Потому что где-то рядом люди живут, работают… Работают еще где-то люди, понимаете? Вот такой парадокс. Извините, дорогие друзья мои, современники мои ненаглядные! Извините! (Зло хлопнув дверью, скрывается в спальне.)

Прохоров (смущенно). Во как получилось-то… Нехорошо.

Клягин (пренебрежительно). Подумаешь, цаца! Все ему мешают.

Прохоров. А кто это?

Клягин. Да живет тут. Иванов фамилия.

Прохоров. Тоже феномен?

Клягин. Конечно. Но если разобраться, то и не феномен, а так, одно название! Телепат он. Понимаешь? Мысли угадывает на расстоянии. (Усмехнулся.) Эка невидаль! У меня пудель тоже их угадывает. Честно!.. Только подумаешь: «Хорошо б поужинать», – а он тут как тут, бежит и хвостом виляет…

Прохоров. Ну, это ты зря.

Клягин. Ничего не зря! Вот ты бутылку подвинул, я тебя уважаю. Действительно талант! И нос не задираешь. Простой, доступный человек. А его просил один раз: угадайте, чего я задумал, ну, по-простому сказал, без всякой подковырки; утром встретились в буфете, чай пили, я говорю: угадайте! А он сразу: «Оставьте меня в покое, у меня и без ваших мыслей голова пухнет!» Вроде я ему неинтересен. Вроде только он феномен, а я – так, приблудный. (Кричит в сторону спальни.) Мы тут все равны! (Прохорову.) Телевизор включать не дает. Радио тоже. Бегает все куда-то, бегает, а потом прибежит, запрется в комнате и сидит там как бирюк.

Прохоров. А чего он там делает?