Григорий Горин - Реинкарнация

ЗУЙКОВ. Я вас давно ищу, Сергей Петрович. Я ж вам письмо писал. И про дочку. И про душу Владимира Ильича…

БУРАНОВСКИЙ. Не читал я ваших писем! А если и читал, то в корзину выкинул! Мало ли дураков нам пишет?! Я – ученый и никакими мертвыми душами не занимаюсь. Я – не Чичиков!

ЗУЙКОВ. Души мертвыми не бывают. Тут я с Гоголем – отнюдь… Тело – другая субстанция… Вот говорят: материя – первична, сознание – вторично. Я так думаю: здесь не в строю, чтоб на первый-второй рассчитываться… Душа с телом всегда вместе идут: грудь в грудь…

БУРАНОВСКИЙ (в отчаянии). Умоляю, не философствуйте! На вашем уровне это – как гвоздем по стеклу, честное слово! А что касается той передачи по телевизору про мавзолей, то мой институт этим вопросом больше не занимается. Все! Отлучили нас от тела вождя пролетариата, и слава Богу! Занимаемся рядовой биохимией.

ЗУЙКОВ (печально). Понизили, стало быть?

БУРАНОВСКИЙ. Не уверен. Думаю – наоборот. Позволили заниматься наукой. Ученый, если хотите знать, – высокое звание, выше не бывает… И если при этом не надо бесконечно якшаться с КГБ, то можно считать – моральную «нобелевку» заработал.

ЗУЙКОВ. Но связи-то старые остались? В мавзолей всегда можете попасть?

БУРАНОВСКИЙ. Туда любой может попасть! Встаньте в очередь и попадете!

ЗУЙКОВ. Да все не то вы! Я у этого мавзолея целый год простоял. В дождь и в снег.

БУРАНОВСКИЙ. Налюбоваться не могли?

ЗУЙКОВ. Да отнюдь! Это когда служил… Пост номер один…

БУРАНОВСКИЙ. Слушайте, хватит говорить загадками… Какой пост? Кому пост?.. Вы способны по-русски изъясняться?

ЗУЙКОВ. Я ж то и хочу. Все по порядку. Думал, сядем, поговорим, коли попали в одно купе…

БУРАНОВСКИЙ. Это я попал. Вы – вломились!

ЗУЙКОВ. Ну какая разница? Все равно теперь вместе до Москвы. Ночь впереди, на ходу не выпрыгнешь…

БУРАНОВСКИЙ (мрачно). Не знаю. За себя не поручусь.

ЗУЙКОВ (зазвенел стаканами). Наливать, что ль?

БУРАНОВСКИЙ. Я сказал – нет!

ЗУЙКОВ. А говорили – «по-русски»? Сергей Петрович, разговор доверительный… Как говорится, без рюмки да сигареты – контакта не будет!

БУРАНОВСКИЙ (нервно). Этого еще не хватало! В купе – духотища, и к тому же у меня на табак аллергия!.. Ладно! Черт с вами! Наливайте! Все равно, чувствую, встану с дурной башкой. (Забулькала жидкость.) Клянусь, последний раз поездом еду… Ни поспать, ни отдохнуть.

ЗУЙКОВ. Самолетом нынче еще хуже. У меня друг в аэропорту на полу неделю просидел. Керосина нет, а водки – залейся! Еле живой остался.

БУРАНОВСКИЙ. М-да. Времечко выпало! Да вы не до края лейте. Не улетаем.

ЗУЙКОВ (звякнул стаканом). Ну, со знакомством!

БУРАНОВСКИЙ. Пожалуй. Тем более вы-то про меня кое-что знаете, а я про вас ничего. Отнюдь!.. (Засмеялся.) Прилипло, однако, словечко…

Выпили.

ЗУЙКОВ. Закусим, чем бог послал… (Зашелестел разворачиваемой бумагой.) Мать напекла в дорогу. Все волновалась – понравятся вам пирожки с капустой?

БУРАНОВСКИЙ. Почему ж не понравятся?.. (Осекся.) Подождите, какая мать? Она знала, что вы со мной поедете? Значит, вы меня не случайно встретили?

ЗУЙКОВ. Да как сказать…

БУРАНОВСКИЙ. Так и говорите! Правду! Устал я от ваших недомолвок. Вы зачем сюда сели? Вы в Москву по делам или как?!

ЗУЙКОВ. Главное дело, Сергей Петрович, для меня – с вами поговорить! А на Невском сегодня я вас увидел действительно случайно! Бросился за вами, а вы – юрк в гостиницу… И след простыл. Спрашиваю: «Это – Бурановский?» – «Да», – говорят. – «Надолго он в Питере?» – «Сегодня назад в Москву»… – «А каким поездом?» – «А каким поездом профессора ездят?» Отнюдь только «стрелой». Первой или второй… Мать и говорит: «Поезжай, Вова!» И пирожки начала печь…

БУРАНОВСКИЙ. Кончайте интриговать. Рассказывайте!

ЗУЙКОВ. Тогда по-анкетному. С самого начала… Фамилия моя – Зуйков Владимир Михайлович. Родился в 1953-м, в Туле, в семье военнослужащего. Отец-мать – русские, вернее – туляки. Я это к тому, что мы, туляки, особые русские, как у нас говорят, «казюки», то есть «казенные» люди, надежные, всегда при заводе… Медленно запрягаем, быстро не едем, да много везем… У нас и советская власть позже всех началась, значит, позже всех кончится… Нас и немец не взял, стороной обошел… (Сбился.) К чему это я?..

БУРАНОВСКИЙ. Понятия не имею.

ЗУЙКОВ (вспомнив). А к тому, что анкетка у меня – чистая, прибранная. Как говорил старшина, на любом смотре показывай – ни один генерал в бинокль пылинки не увидит… И в школе нормально учился, и спортсмен-волейболист… Играл за «Буревестник»… Первый юношеский разряд… Комсомолец. В самодеятельности читал поэму Владимира Маяковского «Хорошо»…