Брэм Стокер - Врата жизни

Его внимание привлекло прежде всего то, что в Канаде тщательно воспроизводили уклад британской жизни, и это было для Гарольда не слишком приятным впечатлением. На него нахлынула волна переживаний о прошлом. Конечно, через некоторое время острота чувств смягчилась, однако он задумался о том, насколько сильнее стал по прошествии времени. Впрочем, чем дальше на восток шел поезд, тем спокойнее он становился.

Гарольд был разочарован тем, что смог так быстро потерять душевное равновесие. Он хотел, чтобы прошлое осталось в прошлом, а потому сосредоточился на том, что происходило вокруг, присматриваясь к другим пассажирам поезда. Наверняка Стивен уже нашла себе другого и вышла замуж. Конечно, в самом кошмарном сне он не мог представить, что ее избранником стал Леонард Эверард, в таком случае он будет всю жизнь помнить, что не выполнил свой долг, нарушил слово, данное умирающему мистеру Норманн у.

Получалось, что Гарольд возвращался к тем мыслям, с которыми начинал свое печальное путешествие: тревога, чувство одиночества, отчаяние… Жизнь в глуши и управление быстро растущим предприятием сделало его крепче и взрослее, так что теперь, несмотря на прежний эмоциональный настрой, он смог взглянуть на ситуацию с практической стороны.

Поднимаясь на борт корабля до Британии – большое судно с грузовыми отсеками и пассажирскими каютами, следующее в Лондон, – Гарольд размышлял, стоит ли тайно посетить Норчестер и разузнать, как обстоят дела в Норманстенде. Ему показалось, что такая информация позволит ему обрести чувство уверенности и понять, как действовать дальше. Он не хотел повторять свою прежнюю ошибку и появляться внезапно, в неподходящий момент. Он не опасался, что о его приезде станет известно заранее: ему хватало денег, чтобы скрыть свою личность, а с другими пассажирами он не был знаком. Имя Джон Робинзон никому ничего не говорило, а между местами, где он был широко известен, и Англией лежало слишком большое расстояние. Гарольд старался вести себя непринужденно, чтобы не привлекать к себе внимания попутчиков и членов экипажа. И все же он не мог оставаться незаметным – юноша естественным образом располагал людей к себе, а его высокий рост, крепкое сложение и красивое, приветливое лицо нельзя было назвать незапоминающимися. А приобретенная на Аляске привычка к самостоятельным решениям и управлению людьми придала ему особую внушительность манер. Некоторая сдержанность смягчалась молодостью и дружелюбием. Впрочем, между собой члены экипажа признали, что парень – прирожденный капитан.

Через несколько дней после отправления погода переменилась. В обычную погоду огромный корабль ложился килем сразу на две носовых волны, это избавляло от качки, на обычных судах весьма ощутимой, но теперь он буквально прыгал на штормовых гребнях, словно левиафан. Через палубу перекатывались массы воды. Мощные удары повредили фальшборты, сминая их, словно картон. Двойные двери, отделявшие проход к кают-компании, грозно скрипели. Стаканы толстого стекла выскакивали из латунных креплений. Многие спасательные шлюпки были разбиты или сорваны с места. Путешествие по морю становилось все более опасным. На этот раз капитан выбрал курс севернее обычного маршрута, а потому и попал в шторм, который вынуждал судно забирать все дальше на север – к южному краю Гренландии. В итоге пришлось пройти к восточному берегу Британии при сильных ветрах и волнах, преодолевая суровую погоду.

В первые дни сентября погода на побережье Энглшира была штормовой. При юго-западном ветре начинался проливной дождь, что не так часто случается в это время года на восточном побережье Англии. Стивен всегда испытывала волнение при сильном ветре, он приводил ее в романтический восторг. Она не могла оставаться на месте, каждый день отправлялась в долгие верховые прогулки, испытывая обычное удовольствие от того, как ветер хлещет в лицо. Она не обращала внимание на сырость и мчалась галопом по травянистым равнинам и склонам холмов, а потом по широким дорогам и сквозь сосновые леса.

Во вторник утром шторм достиг полной мощи, и Стивен была в настоящем возбуждении. Она не смогла удержаться и поднялась на самый верх башни и бродила там вдоль зубчатого парапета, вглядываясь в морскую даль и побережья. Открывавшаяся картина бури очаровала ее, яростные порывы ветра идеально отвечали ее эмоциональному состоянию, и девушка провела наверху все утро. Кромка берега тонула в бурлящих волнах и взлетающих в воздух пенных брызгах. Далеко на горизонте море и небо сливались. В такую погоду даже Стивен не отважилась отправиться на верховую прогулку, ограничившись наблюдением за стихией с башни. После обеда она вернулась туда, и после чая тоже. К вечеру шторм усилился. Стивен размышляла, не рискнуть ли все же прокатиться после ужина и посмотреть на бушующее море с доступного расстояния.