О. Генри - Выкуп за рыжего вождя

– Как глупо! – только и сказала Хетти.

– Но шофер ведь не промок, – пролепетала Сесилия. – И машину он повел очень хорошо.

– Да я о вас, – пояснила Хетти. – Что не дали ему адреса.

– Никогда не даю свой адрес шоферам, – горделиво сказала Сесилия.

– А как он нам нужен! – удрученно воскликнула Хетти.

– Зачем?

– В жаркое, разумеется, – ну, я все о луке.

Хетти взяла кувшин и отправилась к крану в конце коридора.

Когда она подошла к лестнице, с верхнего этажа как раз спускался молодой человек. Он был прилично одет, однако бледен и измучен. В его глазах была мука – физического или душевного свойства. В руке он держал луковицу – розовую, гладкую, ровную, сияющую луковицу величиной с карманные часы.

Хетти остановилась. Молодой человек тоже. Во взгляде и позе продавщицы было что-то от Жанны д’Арк, от Геркулеса, от Уны – роли Иова и Красной Шапочки сейчас не годились. Молодой человек остановился на последней ступеньке и отчаянно закашлялся. Он почувствовал, что его загнали в ловушку, атаковали, взяли штурмом, обложили данью, ограбили, оштрафовали, запугали, уговорили, сам не зная почему. Всему виной был взгляд Хетти. В нем ясно виделось, как взвился на верхушку мачты черный пиратский флаг и ражий матрос с ножом в зубах взобрался с быстротой обезьяны по вантам и укрепил его там. Но молодой человек еще не знал, что причиной, по которой он едва не был пущен ко дну, и даже без переговоров, был его драгоценный груз.

– Ради бога, простите, – сказала Хетти настолько сладко, насколько позволял ее кислый голос. – Но не нашли ли вы эту луковицу здесь, на лестнице? Пакет оказался дырявым, и я как раз пришла поискать ее.

Молодой человек с полминуты прокашливался. Он выгадывал время, чтобы собраться с мужеством для защиты своей собственности. Крепко зажав в руке свое слезоточивое сокровище, он дал решительный отпор свирепому грабителю, покушавшемуся на него.

– Нет, – отвечал он в нос, – я не нашел ее на ступеньках. Мне дал ее Джек Бевенс с верхнего этажа. Если не верите, можете сами его спросить. Я даже подожду.

– Да знаю я Бевенса… – уныло сказала Хетти. – Он пишет книги и вообще всякую ерунду для тряпичников. На весь дом слышно, как его ругает почтальон, когда возвращает слишком толстые конверты. Скажите… а вы тоже живете в «Валламброзе»?

– Нет, – ответил молодой человек. – Я иногда прихожу повидать Бевенса. Он мой друг. Я живу в двух кварталах отсюда.

– А что вы собираетесь сделать с этой луковицей?.. Простите, конечно, за такой вопрос, – спохватилась Хетти.

– Съесть ее.

– Сырой?

– Да, как только доберусь домой.

– А у вас что, ничего нет вприкуску?

Молодой человек замялся на минуту.

– Нет, – признался он, – у меня нет ни крошки ничего другого. У старика Джека тоже, кажется, неважно с припасами. Уж очень туго расставался он с луковицей, но я крепко к нему пристал.

– Парень, – воскликнула Хетти, впиваясь в него умудренным жизнью взглядом и положив костлявый, но выразительный палец ему на рукав, – у вас, видать, тоже проблемы, да?

– Великое множество, – быстро ответил обладатель лука. – Но эта луковица – моя собственность, и досталась мне честным путем. А теперь, если можно, я пойду.

– Послушайте, – обратилась к нему Хетти, слегка бледнея от волнения, – сырой лук – это совсем невкусно. Как и говяжья грудинка без лука. Раз вы друг Джека Бевенса, то наверняка порядочный человек. В моей комнате – там, в конце коридора, – девушка, моя подруга. Нам обеим не повезло, у нас на двоих только картошка и мясо. Все это уже тушится. Но не хватает души. Чего-то не хватает. В жизни есть вещи, которые друг без друга не существуют. Ну, например, розовый муслин и зеленые розы, или грудинка и яйца, или ирландцы и беспорядки. И еще – говядина, картошка и лук. И еще люди, которым приходится туго, и другие люди в такой же ситуации.

Молодой человек опять зашелся долгим кашлем. Свободной рукой он прижимал к груди свою луковицу.

– Конечно, конечно, – пробормотал он через время. – Но, как я уже сказал, мне надо идти, я…

Хетти решительно схватила его за рукав.

– Не ешьте сырой лук, дорогой мой. Не ешьте. Внесите свою долю в обед, и вы отведаете такого жаркого, которого сроду не едали. Ну неужели две девушки должны свалить мужчину с ног и затащить его внутрь, чтобы он оказал честь пообедать с ними? Ничего мы с вами не сделаем. Кончайте ломаться и решайтесь, пошли.