Николай Гейнце - Современный самозванец

– Что, моя дорогая?..

– Не набрасывайтесь опять, как сумасшедший! Марья Павловна все еще боится вас из-за прошлой сцены… Надо идти к цели постепенно. Рим построен не в один день, ни одно дерево не падает с первого удара топора. Заметьте это.

– Вы правы, любовь моя… Вы упомянули о маленькой Мусе. Разве она здесь?

– Конечно! Но она там, в кабинете, со своим поклонником. Подождите немного, когда она надоест барону, тогда вам будет легче, потому что, – тоном поучения сказала полковница, – от початого хлеба всегда легче отрезать, чем от целого.

Старик утвердительно кивнул головой.

– Вы всегда правы, моя дорогая, – сказал он, – но знаете, кто мне больше всех нравится?

– И не подозреваю.

– Ваша младшая дочь! Она прелестна.

– Да, она будет красавица, – согласилась Капитолина Андреевна с материнской гордостью.

– Вы не скоро еще введете ее в общество?

– Нет, ведь ей нет еще и пятнадцати лет, а кроме того, я обязана ее воспитанием…

Полковница наклонилась к уху генерала и что-то сказала шепотом.

– Зачем вы на это согласились?..

– Как зачем?! Я желаю как можно лучше устроить судьбу моей Верочки.

– Пустяки… Я тоже очень богат и устроил бы ее судьбу лучше…

Кашель помешал ему докончить, а хозяйка воспользовалась этой минутой и поспешила к князю Асланбекову, который начинал скучать.

– К черту, Неелов! Перестаньте барабанить, – ворчал князь. – Сегодня разве не будут играть? Я думаю, нам нечего стесняться, потому что в настоящую минуту нет ни одной интересной женщины.

– Терпенье, ваше сиятельство, – умилостивляла его хозяйка, – мы ждем еще одну особу. Но если желаете играть, в маленькой гостиной столы готовы, и «генеральша», конечно, пойдет с вами. Не желаете ли, Сигизмунд Владиславович? Прошу вас, Владимир Игнатьевич.

– Начинайте, господа, я сейчас, только сообщу остальным, – сказал граф Стоцкий.

Барону было нечего говорить, он входил в эту минуту в гостиную под руку с маленькой блондинкой.

Генерал рванулся было подойти, но ему не удалось.

Она простилась и ушла.

Барон проводил ее до передней.

– Жалко, дитя мое, что вы не можете остаться дольше. Теперь только начинается здесь веселье…

– Боже сохрани! Позже десяти часов. О, если бы знали мои родители!

– Так до свидания!

– Если ты желаешь, – сказал через дверь Сигизмунд Владиславович, подойдя к будуару Екатерины Семеновны, где находился граф Вельский, – сейчас начнут играть.

Задвижка двери будуара щелкнула. Граф Стоцкий вошел.

– Пожалуйста, оставьте его еще здесь… – попросила молодая девушка.

– Это как он хочет.

Будуар Екатерины Семеновны был, разумеется, лучше, чем игорная зала.

Мебель была обита зеленым бархатом, мягкая кушетка так и манила к себе, запах шипра приятно щекотал нервы, свет зеленого фонаря так благотворно действовал на зрение, шаги по полу, покрытому пушистым ковром, были не слышны.

Менее страстному игроку и в голову не пришло бы покинуть это уютное гнездышко, даже если бы его не удерживали прекрасные глаза молодой девушки.

– Я вернусь, – сказал граф Петр Васильевич.

– Честное слово? – сказала она.

– Даю…

– Хорошо, тогда я буду вас ждать. Не заставляйте только меня скучать слишком долго.

– Сколько у тебя денег с собой? – спросил граф Стоцкий, когда они вышли из будуара.

– Полторы тысячи.

– Дай Бог, чтобы тебе посчастливилось.

Они вошли в игорную залу.

Неелов метал банк.

Хотя он вообще обладал талантом вести разговор, но тут он превзошел себя.

Они говорили много и с одушевлением. Его beaux-mots поддерживали беспрерывную веселость в обществе.

Вообще, разговаривать во время игры не в правилах игроков, у них позволено говорить только то, что относится до игры.

Он же весьма остроумно касался всего и делал это, видимо, с целью отвлечь внимание своих партнеров от игры, за которой сам следил в высшей степени зорко.

Маневр его удавался вполне: князь Асланбеков, генерал и другие играли рассеянно и проигрывали.

Граф Стоцкий подошел к столу и внимательно наблюдал за Нееловым, нисколько не смущаясь его болтовней.

Если Владимир Игнатьевич и помогал своему счастью различными вольтами, передергиванием карт и то есть и делал это, благодаря своим разговорам, незаметно, но, как только Сигизмунд Владиславович подошел к столу и поставил на первую карту, он сразу прекратил свои проделки.

Граф Стоцкий пристально посмотрел на Неелова. Тот кивнул в сторону графа Вельского.