Эдвард Бульвер-Литтон - Мой роман, или Разнообразие английской жизни

– Я никогда еще не стоял так близко к счастью и власти, повторял Рандаль, сбираясь лечь в постель. А всем этим я обязав своим познаниям – познанию людей, жизни, всего, чему мы можем научиться из книг….

–

– Вы знаете маркизу ди-Негра? спросила Виоланта, в этот вечер, у Гарлея, который провел весь день у своего отца.

– Немного. Почему вы спрашиваете об этом?

– Это моя тайна, отвечала Виоланта, стараясь улыбнуться. – Скажите, лучше ли она своего брата, по-вашему мнению?

– Без сомнения. Мне кажется, что у неё доброе сердце и что в ней вообще много прекрасных свойств.

– Не можете ли вы убедить батюшку повидаться с нею? не можете ли вы посоветовать ему это сделать?

– Каждое желание ваше для меня закон, отвечал Гарлей полушутливым тоном. – Вы хотите, чтобы ваш батюшка повидался с нею? Я попробую уговорить его. Теперь в награду откройте мне вашу тайну. Какая цель у вас в этом случае?

– Возможность возвратиться в Италию. Я не забочусь о почестях, блестящем положении в обществе; даже батюшка перестал уже сожалеть о потере того и другого. Но отечество, родина – о, неужели я не увижу более родной стороны! Неужели мне придется умереть здесь!

– Умереть! Дитя, вы так еще недавно спорхнули с неба, что говорите о возвращении туда, минуя долгий путь печали, страданий и дряхлости! Я, я все думал, что вы довольны Англией. Почему вы так спешите ее оставить? Виоланта, вы несправедливы к нам, несправедливы к Гэлен, которая так искренно любит вас.

На другой день утром, когда еще Виоланта была в своей комнате, к ней принесли с почты письмо. Она открыла его и прочла по итальянски следующее:

«Я очень желала бы видеть вас, но я не могу открыто явиться в дом, в котором вы живете. Может быть, я была бы в состоянии уладить некоторые семейные несогласия, отвратить неприятности, которым подвергался ваш отец. Может быть, в моей власти оказать вам очень важную услугу. Но для этого все-таки нужно, чтобы мы увиделись и поговорили откровенно. Между тем время проходит, а всякое замедление может вредить успеху. Не придете ли, в час пополудни, на поляну, возле маленькой калитки, ведущей из вашего сада? Я буду одна; а вам нечего бояться встречи с женщиной и притом родственницей. Ах, я очень желаю видеться с вами! Приходите, прошу вас.

«Беатриче».

Прочитав письмо, Виоланта немного колебалась. Не задолго до назначенного часа, она, никем незамеченная, прошла между деревьями, отворила маленькую калитку и вскоре очутилась за уединенной поляне. Чрез несколько минут она услыхала легкие женские шаги; подошедшая к ней Беатриче, откинув покрывало, сказала с какою-то льстивою затаенною энергиею:

– Эта вы! Мне правду оказали. Красавица! красавица! Ах, какая молодость, какая свежесть!

Голос её отзывался грустью, и Виоланта, удивленная тоном начатого разговора и покраснев от неожиданных комплиментов, некоторое время молчала; потом сказала с расстановкою.

– Вы, кажется, маркиза ди-Негра? Я слышала о вас довольно много хорошего, чтобы ввериться вам.

– Обо мне! от кого? спросила Беатриче, почти с грубостью:– От мистера Лесли, и – и….

– Договаривайте; что за нерешительность?

– От лорда л'Эстренджа.

– И более ни от кого?

– По крайней мере я не припомню.

Беатриче тяжело вздохнула и спустила на лицо покрывало. В это время несколько человек прохожих появились за поляне и, заметив двух прекрасных собою леди, остановились, рассматривая их с любопытном.

– Нам невозможно говорить здесь, сказала Беатриче с нетерпением: – а мне многое нужно рассказать, о многом распросить. Окажите мне еще раз свое доверие; я для вас же хочу переговорить с вами. Моя карета стоит не вдалеке. Поедемте ко мне: я не удержу вас более часа; потом привезу вас обратно.

Это предложение удивило Виоланту. Она отступила к калитке сада, выражая движениями несогласие. Беатриче положила руку к ней на плечо и смотрела на нее из под вуаля с смешанным чувством ненависти и восторга.

– Было время, когда и я не посмела бы сделать шагу за ту черту, которою свет полагает предел свободы для женщины. А теперь – посмотрите, какая во мне смелость. Дитя, дитя, не играйте своею судьбою. Никогда не представится вам более случай подобный настоящему. Я сюда приехала нарочно, чтобы видеться с вами; я должна хоть сколько нибудь познакомиться с вами, с вашим сердцем. Неужели вы колеблетесь еще?

Виоланта не отвечала, но игравшая на лице её улыбка как будто карала искусительницу.