Эдвард Бульвер-Литтон - Король англосаксов

– Хильда, Хильда, да я готова сойти с ума от радости! – воскликнула Юдифь в каком-то упоении, причем восторг, испытываемый ею, так преобразил ее лицо, что Хильда невольно отступила от нее, как перед каким-нибудь небесным видением.

– Но эти препятствия устранятся нескоро, – заметила вала.

– Что ж за беда?! – воскликнула Юдифь. – Я ничего не требую, кроме надежды… Я буду счастлива, если сделаюсь его женой даже у края могилы!

– Если так, то взгляни: вот снова загорается заря твоей жизни! проговорила Хильда.

Юдифь обернулась и увидела между столбами языческого храма предмет ее дум, то есть Гарольда. Видно было, что он еще не вполне оправился от постигшего его недавно удара; но поступь его была такая же твердая, как и прежде, а осанка сделалась более самоуверенной.

– Опять исполнилось мое предсказание, что мы снова увидимся после солнечного заката, Гарольд, – сказала Хильда.

– Вала, – возразил Гарольд сурово, – я не буду отрицать твоих предсказаний рассудком, ибо как отрицать могущество, начала которого нам неизвестны? Но прошу тебя, Хильда, не принуждать меня ходить во мраке; я люблю иметь дело с естественными предметами и чуждаюсь сверхъестественного; вообще – всего, чего ум мой не в силах постичь. Я желаю прямого пути без всяких хитростей.

Пророчица смотрела на графа задумчивым взглядом, который выражал благоговение и грусть, но не сказала в ответ ни одного слова. Гарольд продолжал:

– Оставь мертвых в покое, Хильда… Они не могут повлиять на нашу судьбу… С тех пор, как мы виделись в последний раз, дорогая Юдифь, я перешагнул через широкую пропасть, но и через узкую могилу… Ты плачешь, Юдифь? О, твои слезы лучшее для меня утешение!.. Хильда, выслушай меня: я люблю твою внучку, люблю ее с того дня, когда впервые взглянул в ее голубые очи, и она любит меня. Я расстался с ней, потому что законы наши препятствуют нашему браку, но и в разлуке мы оба чувствовали, что любовь наша никогда не угаснет; кроме меня никто не будет супругом Юдифи, и кроме нее никто не сделается моей супругой. Теперь я свободно могу располагать собой, и, вследствие этого, я пришел, чтобы сказать тебе, Хильда, в присутствии Юдифи: «Позволь нам еще надеяться, что мы когда-нибудь да соединимся узами брака!» Я надеюсь, что со временем на английский престол взойдет король, который не будет следовать советам жрецов и даст мне разрешение на брак с твоей внучкой. Может быть, придется еще долго ждать, но это не может испугать нас: мы молоды, а любовь терпелива, и мы можем ждать.

– О, да, Гарольд, – воскликнула молодая девушка, – мы будем ждать!

– Разве я не говорила тебе, – сказала торжественно вала, – что судьба Юдифи неразрывно связана с твоей?.. Поверь, что я употребила все свои знания на то, чтобы проследить судьбу моей внучки, и знай, что настанет день, хотя не скоро, когда ты достигнешь высшей степени славы и, вместе с тем, соединишься с Юдифью навсегда. Это случится в день твоего рождения, который постоянно приносит тебе счастье. Напрасно жрецы ратуют против звезд: что в них написано, то несомненно верно… Так надейтесь же, дети, и не унывайте!.. Теперь я соединяю не только ваши руки, но и ваши души.

Во взоре Гарольда блеснул луч внезапного счастья, когда он взял руку своей невесты; но она невольно содрогнулась и крепко прижалась к нему, как бы ища у него защиты: на мгновение ей показалось, что она видит перед собой лицо того, которого, по предсказанию Хильды, ей было суждено увидеть еще раз в жизни; в воображении ее мелькнула статная, но вместе с тем и грозная фигура Вильгельма норманнского. Когда Гарольд прижал ее к себе мощной рукой, минутный страх ее уступил место неизъяснимому счастью.

Хильда положила одну руку на их головы, подняла другую к сиявшему звездами небу и проговорила с глубоким чувством:

– Приглашаю вас, невидимые силы природы, создавшие в наших сердцах любовь, быть свидетелями обручения этих молодых людей! И вы, звезды и воздух, будьте свидетелями этого торжества! Пусть души обрученных будут вечно вместе, пусть они разделяют друг с другом и радость и горе! Когда же наступит день их соединения, то вы, звезды, сияйте светло и безмятежно над их брачным ложем, о звезды!

Луна взошла во всем своем блеске, соловей пел в кустах, а на могиле сына Сердика стояли рука об руку жених и невеста.

Велика была радость Англии. Эдуард послал Альреда ко двору германского императора за своим родственником и одноплеменником Эдуардом Этелингом, сыном Эдмунда Иронзида. Еще в детстве отдал его Канут вместе с братом его Эдмундом на воспитание своему вассалу, королю шведскому; утверждают, хотя и бездоказательно, будто Канут Великий желал, чтобы они были тайно умерщвлены. Однако ж король шведский препроводил их к венгерскому двору, где они были приняты с большим почетом. Эдмунд умер молодым и бездетным; но Эдуард женился на дочери немецкого императора и, во все продолжение смут в Англии и царствования Гарольда Косалапа, Гардиканута и Эдуарда Исповедника, был забыт в своем изгнании до тех пор, пока Эдуард не призвал его в Англию как своего законного наследника.