Эдвард Бульвер-Литтон - Король англосаксов

– Выпьем за Вильгельма норманнского! – гремело по всем палатам! И вдруг, среди всеобщего веселья, вбежал человек, очевидно гонец, пробрался поспешно к королевскому креслу и сказал звучным голосом:

– Герцог Вильгельм высадился в Суссекс с таким громадным войском, которого не видели никогда на наших берегах [26].

Позолоченные осенью деревья отражались в зеркальной глади болот, окружающих уединенное жилище Хильды. Деревья эти были, как и во всех лесах вблизи жилья, малорослы по случаю беспрестанных порубок, объем стволов, густо поросших мохом, доказывал их древность: их тощая растительность и причудливый вид говорили без слов, что в этот темный лес проник уже давно разрушительный дух, которым отличается природа человека.

Ночной сумрак окутал безмолвную окрестность, луна плыла величественно по синеве небес, воздух был чист и холоден, и в его неподвижности было что-то торжественное. Из-за густых кустарников показывались изредка ветвистые рога быстроногих оленей, по просекам мелькали зайцы и кролики, и летучие мыши, распустив свои голые, безобразные крылья, летали и цеплялись за широко разросшиеся, неподвижные ветки. В это время из чащи показалась высокая и темная фигура, и Хильда подошла медленными шагами к окраине болота. Бывалое бесстрастное выражение лица ее сменилось выражением тревоги и тоски. Какая-то тяжелая, затаенная мука провела по нему еще более резкие, глубокие морщины, затемнила блеск глаз и наклонила низко ее гордую голову. Можно было подумать, что судьба покарала ее самонадеянность и навела туман на ее проницательный и дальновидный ум.

– Вечное одиночество! Все ничто перед этим убийственным сознанием! прошептали беззвучно бледные губы валы. – Юдифь, моя надежда, цель всех моих стремлений, этот нежный цветок, который я взлелеяла для украшения трона, вянет под темным сводом уединенной кельи, бросив меня одну с моим разбитым сердцем и ужасным вопросом: уж не ложь ли наука, на служение которой я отдала всю жизнь? Вот уже скоро настанет и виноградный месяц, а вместе с ним и день, когда, по предсказанию, заходящее солнце озарит своим блеском торжественный союз короля англосаксов с любимой невестой! А между тем Альдита цветет еще здоровьем, а война воздвигает преграду за преградой желанному союзу Гарольда и Юдифи! Нет, как ни тяжело, но я должна признать, что мой дух потерял свою былую силу и что воля моя ничтожна перед волей всемогущей судьбы.

Хильда склонила голову, и горючие слезы оросили ее печальное лицо, но в эту же минуту резкий и дикий хохот потревожил безмолвие неподвижного леса, и вала, обернувшись, увидела в траве, на берегу болота, лежавшую на нем неясную фигуру. Она зашевелилась, поднялась из травы, и Хильда не замедлила узнать в этом загадочном, уродливом создании безобразную ведьму, которую она, давно тому назад, застала крепко спавшей на могиле витязя.

Колдунья положила свою худую руку на плечо изумленной и неподвижной валы и спросила глухим, неприятным голосом:

– Зачем ты не докончила роскошную хоругвь, которую готовила для короля Гарольда? Прикажи ткать ее и отослать к нему как можно поскорее! Она должна развеваться на его брачном пире, так как его союз с прелестной Юдифью отпразднуется вместе с днем его рождения!

Хильда молча выслушала эти слова, звучавшие открытой иронию. Она не отвечала, как сделала бы прежде, презрительной улыбкой: ее самоуверенность, ее смелость и гордость были разбиты вдребезги и безотчетный ужас охватил ее душу.

– Кто ты? – произнесла она после короткой паузы. – Принадлежишь ли ты к числу смертных существ или адским духам, чуждым земле и небу и равно ненавидимым и здесь и в необъятности заоблачных пространств?

Безобразная ведьма помедлила немного и сказала уклончиво:

– Сядем на бережок бездонного болота! Если тебе угодно приобрести власть и знание, ты должна слить все чувства в одно живое чувство непримиримой ненависти ко всему, что живет на пространствах вселенной! Все другие пути не достигают цели!

– Слова твои доказывают, – отвечала пророчица, – что власть твоя исходит от врага человечества! Между тобой и мной стоить целая бездна. Я не желаю знания, отрекаюсь от власти, если их достигают только подобным способом.

– Ты слишком малодушна! – возразила колдунья с презрительной насмешкой. Тебя не возмущает убийственная мысль, что Гарольд уничтожил надежды твоей жизни, что он отдал другой место, принадлежавшее давно твой Юдифи! Вспомни, что он обязан единственно тебе своим царским венцом, и прокляни его!