Александр Дюма - Сорок пять. Часть вторая, третья

– О! Помилуй бог! – пробормотал король Наваррский. – Поэтому мне так хочется владеть Кагором, поэтому я и просил покойную матушку сделать его условием sine gua non [7] Непременным ( лат .). – вот я и заговорил, кажется, по-латыни. Кагор – приданое моей жены. Мне его обещали и должны отдать.

– Государь, быть должным – и платить…

– Ты прав: два дела разных, мой друг. Так что, по твоему мнению, мне его не отдадут?

– Я опасаюсь этого.

– Черт возьми!

– И если говорить откровенно…

– Ну, Шико!

– Они будут правы, государь.

– «Будут правы»! Почему же?

– Потому, что вы не сумели заставить их заплатить приданое прежде.

– Несчастный! – Генрих улыбнулся с горечью. – Ты забыл о набате колокольни Сен-Жермен л’Оксерруа! Мне кажется, что жених, которого хотят зарезать в ночь его свадьбы, больше будет думать о своей жизни, чем о приданом жены.

– Так, – произнес Шико. – Но после?

– После?

– Да, после мы имели мир, кажется. Ну и надо было пользоваться этим миром. Надо было вместо любовных интриг вести политические. Не так занимательно, я знаю, но более полезно. Я говорю это, государь, право, столько же для вас, сколько для моего короля. Если бы Генрих Французский имел в Генрихе Наваррском верного союзника, то, предположив, что католики и протестанты соединились одним политическим интересом, оставив борьбу за интересы религиозные на будущее время, – католики и протестанты, то есть два Генриха, заставили бы трепетать весь род человеческий.

– Ох, – проговорил Генрих смиренно, – не желаю я заставлять трепетать никого, лишь бы не трепетать самому… Но довольно, Шико, перестанем говорить о предметах, которые тревожат мой дух. Я не владею Кагором. Ну, обойдусь и без него.

– Это ужасно.

– Как же быть? Ты ведь сам говоришь, что Генрих никогда не отдаст мне этого города.

– Я думаю так, государь; я уверен по трем причинам.

– Назови мне их, Шико.

– Охотно. Первая – Кагор город очень доходный. Вот почему король Франции скорее оставит его при себе, чем отдаст другому.

– Это не совсем честно. Вторая причина, сын мой?

– Вторая – Екатерина…

– Так добрая матушка все еще вмешивается в политику? – прервал Генрих.

– Постоянно. Екатерина захочет видеть свою дочь скорее в Париже, чем в Нераке. Лучше при себе, чем возле вас.

– Ты думаешь? Однако матушка Екатерина любит свою дочь страшной любовью.

– Да. Но королева Маргарита служит заложницей, государь!

– У, до каких тонкостей ты доходишь, Шико! А я, черт меня побери, и не подозревал этого. Но, однако, ты можешь быть прав: да-да, дочь короля Франции при случае может быть заложницей. Ну?

– Государь, с уменьшением доходов уменьшается удовольствие пребывания в провинции. Нерак – город прекрасный, с великолепным парком и аллеями, каких, может быть, нет нигде. Но королева Маргарита с уменьшением доходов соскучится в Нераке и пожалеет о Лувре.

– Мне нравится больше первая твоя причина, – сказал Генрих, покачивая головой.

– Теперь третья причина. Между герцогом Анжуйским, который ищет какого-нибудь трона и возмущает Фландрию; между Гизами, которые хотят стяжать себе корону и возмущают Францию; между его величеством королем Испании, который хочет поработить всю вселенную и возмущает всех, – вы, принц наваррский, поддерживаете некоторое равновесие.

– Будто! Я не имею никакого веса!

– Вот именно. Посмотрите на Швейцарскую республику. Сделайтесь вы сильнее, то есть тяжелее, – и вы опустите одну из весовых чаш. Вы не будете уже только балансом – вы будете тяжестью.

– О, эта причина мне чрезвычайно нравится, и она превосходно выведена. Ты истинный ученый, любезный Шико.

– По чести, государь, я то, чем могу быть.

Шико остался доволен комплиментом короля и попался в сети королевского добродушия, к которому еще не успел привыкнуть.

– Так вот изображение моего положения? – подытожил Генрих.

– Полное, государь.

– А я и не догадывался об этом, Шико, а я все надеялся, понимаешь?

– Ну, государь, если позволите дать вам совет – так перестаньте надеяться.

– Стало быть, Шико, этот долг короля Франции мне надо отметить буквой З, как я отмечаю тех моих арендаторов, которые не в состоянии заплатить деньги за свои фермы?

– Это значит – «заплачено»?

– Да.

– Поставьте два З, государь, и вздохните.

Генрих вздохнул.

– Так и сделаю, Шико. Впрочем, мой друг, ты сам видишь, что можно жить в Беарне и что я решительно не нуждаюсь в Кагоре.