Артур Конан Дойл - Три короткие истории из жизни сыщиков (сборник)

Был сентябрьский вечер, около семи часов, но огромный город уже сделался хмурым и неуютным. На землю опустился густой туман, то и дело срывался дождь, и над раскисшими улицами низко нависли грязные серые тучи. Фонари на Стрэнде превратились в редкие тусклые блики, бросающие рассеянный мерцающий свет на скользкую мостовую. Желтый блеск витрин с трудом пробивался через густой и душный от влаги и человеческих испарений воздух на запруженные людьми улицы. В бесконечном мелькании освещенных блеклым светом лиц было что-то зловещее, потустороннее. В узком коридоре света возникало то хмурое, то веселое, то озабоченное, то жизнерадостное лицо. Как весь род людской, они появлялись из темноты на свет и снова исчезали во мраке. Я человек не впечатлительный, но пасмурный тоскливый вечер и мысли о странном деле, которое привело нас сюда, вызывали у меня тревогу; настроение испортилось. По тому, как держалась мисс Морстен, было видно, что она испытывает то же самое. Только Холмс не поддавался всеобщему унынию. У него на коленях лежала открытая записная книжка, и время от времени он вносил в нее какие-то цифры и заметки, подсвечивая себе карманным фонариком.

Улицы у боковых входов в театр «Лицеум» уже были заполнены людьми. К парадному входу подъезжали кебы и кареты, оттуда высаживались мужчины в белоснежных накрахмаленных манишках и дамы в бриллиантах. Экипажи тут же с грохотом отъезжали в сторону, уступая место следующим. Едва мы пробились к третьей колонне, возле которой должна была состояться встреча, как к нам подошел невысокий смуглолицый юркий человек в костюме кучера.

– Вы – мисс Морстен? – спросил он.

– Да, я – мисс Морстен, а эти джентльмены – мои друзья, – сказала девушка.

Он окинул нас проницательным взглядом.

– Прошу прощения, мисс, – строго произнес незнакомец, – но мне дано указание взять с вас слово, что никто из ваших спутников не служит в полиции.

– Даю вам слово, – сказала она.

Он громко, по-разбойничьи свистнул, и один из беспризорников тут же подогнал к нам экипаж и открыл дверцу. Встретивший нас мужчина взобрался на козлы, а мы заняли места внутри. Как только дверца экипажа захлопнулась, кучер стегнул лошадь и мы бешено понеслись по окутанным туманом улицам.

Интересное получалось дело. Мы не знали, куда и с какой целью нас везут. Либо все это могло закончиться пшиком, что было маловероятно, либо нам предстояло узнать что-то очень важное, на что у нас были все основания надеяться. Мисс Морстен держалась как обычно, уверенно и спокойно. Я пытался хоть как-то развеселить ее рассказами о своих афганских приключениях, но, откровенно говоря, сам до того был взволнован всей этой таинственностью и так хотел узнать, что ждет нас впереди, что истории мои получались немного бессвязными. Мэри по сей день утверждает, что в одном из своих рассказов я упомянул, как однажды ночью ко мне в палатку заглянул мушкет и я пальнул в него из двуствольного тигренка. Поначалу мне удавалось следить, в каком направлении мы движемся, но вскоре из-за быстрой езды, тумана и плохого знания лондонских улиц я перестал ориентироваться и с уверенностью мог сказать лишь то, что едем мы очень долго. Но Шерлока Холмса трудно было сбить с толку. Он бормотал вполголоса названия площадей и извилистых переулков, по которым громыхал экипаж.

– Рочестер-роуд, – произнес он. – Теперь Винсент-сквер. А сейчас выезжаем на Воксхолл-бридж-роуд. Судя по всему, нас везут в сторону Суррея. Я так и думал. Мы заехали на мост. Видно, как блестит вода.

И действительно, мы успели рассмотреть величавую Темзу, в широких молчаливых водах которой отражались зажженные фонари, но экипаж не сбавлял темпа, и скоро мы снова углубились в лабиринт улиц, но уже на другом берегу реки.

– Вордсворт-роуд, – продолжал перечислять мой друг. – Прайори-роуд. Ларк-холл-лейн. Стокуэлл-плейс. Роберт-стрит. Колд-харбор-лейн. Похоже, нас везут не в самые фешенебельные районы.

И в самом деле, мы углубились в какие-то мрачные и подозрительные кварталы. Длинные ряды темных кирпичных домов лишь кое-где на углах уступали место ярко освещенным дешевым пабам. Потом пошли двухэтажные виллы с миниатюрными садиками и снова бесконечные кирпичные дома – щупальца, которыми огромный чудовищный город оплел окружающую его деревенскую местность.

Наконец кеб, выехав на очередную улицу, остановился у третьего дома от начала. Все стоящие рядом дома пустовали, и тот, у которого остановились мы, был таким же темным, только в окне кухни слабо мерцал свет. Однако когда мы постучали, дверь тут же открылась и нас встретил слуга-индус в желтом тюрбане и белых свободных одеждах, перепоясанных желтым кушаком. Было странно видеть столь колоритную восточную фигуру в дверях обычного третьесортного пригородного дома.